- Таня, Танечка! Твою ж мать! Прости, - она не
смогла сдержать смех, - прости. Можешь так еще?
Мальчишка!
Но если бы только этот мальчишка знал, как
ощущение власти над ним кружило голову. Пьянило, лучше любого вина. Почему-то
вдруг стало важно не только самой насладиться этой мимолетный близостью, но и
доставить удовольствие Никите. Показать, что она уж точно ничем не хуже тех
молоденьких девочек, с кем он был раньше.
— Невыносимо - он схватил её под руки, вынуждая
остановиться. Темные глаза проникали в самую душу, - мне надо быть в тебе.
Срочно. Иди сюда.
Разве она могла не подчиниться? Вот только власть
отдавать не хотелось.
И снова поцелуи, снова сплетение рук, ласки,
такие нежные, но в то же время требовательные, жаждущие. Она была готова
принять всё, целиком, но строгий взгляд остановил:
— Медленно. Хочу чувствовать тебя. И хочу, чтобы
ты почувствовала меня, всего.
Она шипела, втягивала воздух ноздрями, пыталась
приспособиться к его размеру.
— О, господи, - закатывала глаза и кусала губы. И
слышала насмешливое:
— Приятно познакомиться.
— Не смей шутить. Не сейчас.
— Ты права, сейчас время для другого. Для нас.
Сильные ладони поддерживали под попу, задавая
ритм и направляя. Это было сродни полёту. Как в детстве во сне, лететь,
раскинув руки и не бояться ничего. Дышать полной грудью. Видеть мир во всех его
красках и проявлениях, словно не просто открылось второе дыхание, а появилась
неведомая суперсила. Когда все органы чувств обострились, замечая и отмечая
малейшие детали. Когда эти самые чувства сплелись с эмоциями и мыслями,
образовав адскую смесь. Когда яркий день сменила ночь. Когда в закрытых глазах
мерцали звезды. Когда удовольствие стало невыносимым и от него можно было
запросто умереть.
—Давай, моя девочка, мы должны, - мужские связки
хрипели, - обязаны сделать это вместе. Да?
Ответить словами она не могла. Сомневалась, что
вообще когда -нибудь сможет говорить. Кивнула. И позволила погрузиться себе в
огромный шар ощущений, такой пламенный и горячий, что выжег весь воздух из
лёгких. И они плавились в этом шаре, неслись в вихре к звёздам. К неизведанным
галактикам и мирам, забыв о том, что рано или поздно им всё равно придется вернуться
на землю.
Два неровных дыхания шумом прибоя заполняли
темное пространство спальни. Татьяна опустила голову на мужскую грудь и
наслаждалась сильными ударами сердца. Ей нравилось лежать вот так, в тишине,
пропускать сквозь пальцы густые короткие волоски и ни о чем не думать. Уснуть.
И проснуться одной, избежав ужасной неловкости, которая, несомненно, возникнет.
Возникла, когда Никита не выдержал и заговорил
первым:
— Это было потрясающе.
— Я знаю, - Татьяна грустно улыбнулась.
— У меня никогда и ни с кем такого не было.
Его рука накрыла её ладонь, сжала пальцы, как
будто этим простым действием он подкреплял свои слова. Вот только легче и проще
не стало. Наоборот, сотни ледяных снежинок на огромный скорости врезались в
затылок, отрезвив и охладив, почти заморозив. Глупое сердце ещё кружилось в
быстром ритме танца. Душа пела. А вот разум...
Господи, что же она наделала?
Освободив руку, решительно оттолкнулась и встала.
Стыдиться своего тела было поздно, да уже и ни к чему. Но и поднимать с пола
разбросанные вещи Татьяна не собиралась. Не сейчас. Подошла к креслу, что
стояло возле туалетного столика и, сняв со спинки длинный легкий халатик,
закуталась в него точно в броню. Резко завязала узел на поясе и не
повернувшись, сказала:
