Посвящение Исиды. Том первый. Эта книга о дежавю, о потопе, о посвящении - страница 22

Я несколько минут постоял у печки, чтобы немного согреться, и снова вышел на мороз, чтобы перетаскать уголь. Где-то через полчаса отец вышел из дома, чтобы начать помогать мне таскать уголь. Я со злостью сказал ему, чтобы он возвращался в дом и продолжал меня обсуждать ДАЛЬШЕ, что справлюсь как-нибудь без него. Больше ДВУХ часов мне пришлось перетаскивать этот уголь. Потом я снова отправился к бабке, чтобы вернуть вёдра. Мне ЛЕГЧЕ было пройти больше ДВУХ километров в одну сторону, затем в обратную, чем оставлять НЕОБХОДИМОСТЬ возвращать вёдра, которая давила бы меня и мучила, до утра, на следующий день.

Мы заняли ту часть дома, в которой мной не было замечено НИЧЕГО из уже виденного. Только полдома нам нужно было отапливать. До наступления тёплых дней угля, который у нас был, нам ВПОЛНЕ могло ХВАТИТЬ.

Нам предстояло ещё узнать о том, что какими «живодёрскими» ценами с нового года всех КРУГОМ обложат, и том, что каким циничным жужжанием и какими чудовищными потоками лжи всё это будет сопровождаться. И ДАЛЬШЕ каждый год будет начинаться с очередного подьёма цен. Это превратится в какую-то национальную традицию. И всё будет преподноситься так, словно это не кто-то так цены стал поднимать, а сами цены так дружно, как по какой-то команде, начинали подниматься, из-за какой-то «инфляции». Какие-то психотеррористы, которые поднимали цены, всех стали запугивать тем, что ещё немного и может появиться как ещё более страшный зверь, «гиперинфляция», который всё, что угодно, уже сможет сожрать. Почему они не переводили слово «инфляция»? Чтобы не называть происходившее надувательством?

Тех денег, которые у нас оставались, могло ХВАТИТЬ только на довольно-таки скудное пропитание. Они стали таять быстрее, чем весенний снег, хотя до наступления весеннего тепла оставалось ещё много времени.

Оставшийся ДОЛГ за дом тяжелейшим камнем повис у меня внутри. Этот ДОЛГ остался какой-то ОТКРЫТОЙ ДЫРОЙ. В сберкассе раз за разом продолжали уверять нас, что счёт пока не перевели. И эти заверения были частью всеобщей чудовищной лжи, против которой как НИЧЕГО нельзя было СДЕЛАТЬ. Для меня ПРЕДЕЛЬНО ясно было то, что мы УСПЕЛИ выбраться из Армении, что УСПЕЛИ пройти там, где за нами всё стало осыпаться. Если бы мы хоть немного задержались, то наши потери могли оказаться намного большими.

То, что дядя одноклассника постарался для нас СДЕЛАТЬ, стало СВЯЗЫВАТЬ меня. Он обещал, что скоро мы начнём работать. Мне приходилось в конце каждой недели заходить к нему домой, чтобы узнать о том, что когда же начнём работать. И он каждый раз переносил начало работы на начало следующей недели. Чем ДАЛЬШЕ это продолжалось, тем всё заметнее становилось, что он уже стал запасаться всеми теми словами, которые помогут ему отложить начало работы ещё на одну неделю. Он подбадривал меня, говорил, чтобы я не падал духом, что и он находиться в точно таком же положении, что тоже сидит без работы.

Разве он находился в точно таком же положении, как и мы? Разве он не прожил уже лет ДВАДЦАТЬ в этих краях? У него не было свиней, для которых привёз на грузовике в конце прошлого лета