– Что ты сидишь?! – с раздражением обращался ко мне одноглазый, когда уже подходил к месту работы.
– Вас жду.
– А кому нужно то, что ты раньше остальных приходишь и НИЧЕГОНЕ ДЕЛАЕШЬ?!
– Если на работу нужно приходить в семь часов, то я и пришёл в семь часов.
– Вот и спрашиваю: кому нужно то, что ты пришёл и НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ?
– А что я ДОЛЖЕН был СДЕЛАТЬ?
– Бетономешалку бы включил! Лопатки бы вынес! Носилки бы принёс!
– На это минут пять может уйти. Я здесь почти полчаса уже сижу.
– Вот я и говорю, что какая кому польза от того, что ты пришёл и до сих пор НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ?!
– А какая может быть польза в том, что я вынесу лопатки, носилки, включу бетономешалку, и мне опять придётся вас ждать? Что я ещё один смогу СДЕЛАТЬ? А если никто не придёт, тогда мне опять всё заносить обратно и выключать бетономешалку? Какая и кому в этом будет польза? Разве не лучше будет, если все в одно время будут подходить и начинать работу все будут вместе?
– Тогда не приходи так рано!
– А, может, я и не приходил рано. Может, я только что подошёл и сел отдохнуть.
К этому времени уже подошёл его младший сын, который тут же садился на самом подходящем для себя месте. Через пару минут подходил его старший сын, которому тоже ОБЯЗАТЕЛЬНО нужно сначала сесть и посидеть, затем закурить со всеми остальными.
На ПЕРВОЙ же рабочей неделе я решил отправиться с тележкой за реку, к той окраине села, где собирались сначала работать, но проработали всего лишь один день, чтобы привезти немного кирпичей оттуда. Работа заканчивалась у нас в семь часов вечера, так что за реку я мог отправиться где-то в половине восьмого. ДВАДЦАТЬ четыре кирпича поместилось в кузове тележки. И я заметил, что колёса слишком слабые под таким грузом. Груз раскачивался на них из стороны в сторону.
Через сотню шагов от той КУЧИ, из я которой набрал кирпичей, одно колесо попало в небольшую ямку, и груз съехал набок. Колёса смялись, и из их ободьев повылезали спицы. То, что произошло, словно разом оборвало во мне саму надежду на то, что смогу так за лето насобирать кирпичей на печку. Я уже УСПЕЛ подумать о том, что мне ни с чем придётся возвращаться назад.
Сначала кирпичи нужно было выложить из тележки. После этого я попытался вернуть обод каждого колеса в прежнее положение. И это мне удалось СДЕЛАТЬ. Ко мне снова вернулась надежда, которая словно едва не погибла.
Когда я снова за собой стал ТЯНУТЬ тележку с нагруженными в неё кирпичами, опять одно колесо попало в ямку, и тяжесть груза опять смяла под собой колёса. Моя надежда опять стала погибать. Мне опять пришлось выгружать кирпичи, выравнивать колёса, и снова нагружать тележку кирпичами. Я подумал о том, что, может, мне уменьшить груз на четыре кирпича, но не стал этого ДЕЛАТЬ, чтобы НЕ СДЕЛАТЬ меньшей саму надежду.
С ПРЕДЕЛЬНЫМ НАПРЯЖЕНИЕМ мне пришлось следить за тем, чтобы перед колёсами не попадались ни ямки, ни камешки, когда снова ПОТЯНУЛ тележку за собой. Она всё время угрожающе покачивалась на колёсах, которые стали неровно вращаться. Ещё пару раз мне пришлось выгружать кирпичи, чтобы вернуть обод каждого колеса в прежнее положение. Больше ДВУХ часов у меня ушло на то, чтобы привезти эти кирпичи к нашему дому. На следующий вечер я нагрузил тележку только ДВАДЦАТЬЮ кирпичами. На этот раз они ДВА раза съезжали набок, сминая под собой колёса. Слишком много сил и времени у меня отнимало то, как мне пришлось их привозить, и я больше туда не стал ходить.
