- Обойдешься! – хмыкнула она и ушла сердито ворча.
Потом просто перестала просить, потому что Мара, слыша мои сетования, отдала свои старые пару платьев и юбку. Она зло пыхтела при этом, но все же помогла мне раскроить из юбки два фартука, а платья ушила прямо на мне. Я была рада до слез и говорила, что если же ей когда понадобиться моя помощь, то я всегда буду в первых рядах. Та отмахивалась и ушла, ворча под нос, мол, молодые всегда обещают, да не всегда делают. А еще она ссудила меня деньгами, несколькими копейками, на которые я купила у местного лотошника пару лент, нитки и иглы. На одно из платьев нашила их как украшение и надевала всегда, когда начала выходить из своего угла послушать песельника. Закалывала волосы и плела косу с лентами в цвет отделки. На мою прическу уже зыркали девки-подавальщицы и завидовали.
Как-то, еще будучи в своем мире, я увлеклась прическами из длинных волос.
- А что, - улыбалась я, когда бабы мои со смехом удивлялись моему пристрастию, - если я не могу такие прически носить, это не говорит о том, что мне нельзя их делать для себя и дома.
Постепенно это стало моим хобби. Я искала такие прически по разным журналам, присматривалась к актрисам, особенно иностранным или в сериалах с моими любимыми бразильскими, мексиканскими героинями. Перенимала у них даже макияж.
В выходные я садилась перед большим трильяжем, которое осталось еще от матери, и занималась плетением волос. Иной раз не получалось, так как не хватало длины или же не шло к моей грубой морде, но пальцы сами плели косички, затягивали волосы по прядям в узоры, связывали сзади в всевозможные цветы, вальки с заколками или же резинками. Туда же я прикалывала и цветки на манер моих любимых актрис из сериалов.
Я собирала всякие бусинки, блестяшки, пуговки и заколки, делала свои цветки из атласа и бархата, лент и кружев. Обшивала их цветными нитками, приклеивала разную бижутерию и прикалывала к себе в волосы. И вот сейчас мне все пригодилось. А после того, как я показалась в своем наряде да еще с прической и цветком, сделанном самой из двух разноцветных лент, то начала получать и деньги.
Вначале подошла ко мне одна из подавальщиц и попросила сделать что-то подобное. Я сделала, и она заплатила мне, потом пришла еще одна и тоже заплатила. Тут я поняла, что смогу таким образом иметь постоянный капитал, благодаря своему умению. Прикупив на собранные копейки ленты, бусины и заколки у того же лотошника, я принимала теперь заказы на более сложные прически не только для подавальщиц, но и женщин со своей кухни. Делала я все это в личное время, которого у меня было немного, но хватало и на себя и на заработок. Иной раз я тратилась на свечу, чтобы поработать ночью у себя в каморке, иной раз при общем свете в своем моечном углу, пока меня не видели. Там я установила для себя полку, где обедала, так как все остальные ели где придется: кто на полу, кто пристроился у большого стола, кто у стены, стоя. Наши главповара принимали пищу в отдельной комнатке-пристрое специально для них выделенном в углу за занавеской. Они также готовили себе отдельно. Мы же ели что придется. Чаще остатки от общего стола. Я же ела все, что могла собрать из мисок самих клиентов. Вначале меня чуть не вырвало, когда показали, что мне положено есть, потом привыкла и даже смогла выбирать лучшие куски.
- Чему только не наловчишься, когда есть захочешь, - вздыхала я, глядя, как варится и жарятся бараньи и свиные туши в очаге для посетителей в зале. Там работал у вертела специальный парень, помощник повара и следил за прожариванием туши. В зале плыли вкуснейшие запахи мяса, вызывающие слюну и многие требовали горячего именно с того вертела. Делалось это специально, чтобы у посетителей вызвать желание. Да и вид жарившегося в огне мяса подталкивал на это прожорство.
