– Самонадеянным?
– Как ты мог поверить в то, что твоя руна будет действовать?
– Но я совсем в это не верил, господин, лишь надеялся, что никто не заметит, что её нет… Я же не знал, что к нам придёт эта болезнь.
– Это была в высшей степени безрассудная затея, надеюсь, ты это понимаешь? – строго спросил Маберик.
– Да, мастер, – вздохнул юноша.
– Значит, ты благоразумен и, кажется, в ремесленных делах мастак. Ты же работаешь в «Голубом драконе»?
– Мы с сестрой в долгу перед дядюшкой. Мы должны отработать деньги, которые он потратил на нас с тех пор, как нашёл на пороге трактира.
– Отработать? Да, с Гренером Стааком дела обстоят хуже, чем я думал. Судя по всему, тебе не очень-то нравится работать на него.
– Да, господин. Но через год мы накопим достаточно денег, чтобы выкупить свободу, к тому же…
– Да?
– Мы надеемся, что сможем заплатить раньше.
– Ну, возможно, я смогу помочь, по меньшей мере тебе, Барен Сын Ворона. – Лар огляделся и заключил: – Здесь пока делать нечего, пойдём в «Голубой дракон». Он находится как раз в центре деревни – лучшее место, чтобы изготовить руну.
Они снова остановились у повозки, и мастер рун нагрузил Барена своими сумками, прежде чем отправиться в трактир и затем в хлев. Он послал Барена вперёд, чтобы раздобыть некоторые вещи: шерсть живой лошади, осла, коровы, козы, щетину свиньи и перья курицы, копытную стружку и когти одних животных, а также волосы здорового человека.
Пока юный помощник занимался поисками всего необходимого, мастер рун взобрался по лестнице и взялся за тайную часть работы.
Когда Маберик из Хагедорна опустошил старый мешок и подготовил новый, его помощник вернулся.
– О, вижу, ты принёс всё, что нужно, и ничего не забыл. Очень хорошо, мой юный друг, очень хорошо.
– Руна уже готова?
– Знак написан, лист сложен. Ты чувствуешь магию, сплетённую с пергаментом? Она подействует, как только окажется в мешке.
– А если кто-то попытается вытащить её, она разрушится?
– Вижу, ты усвоил урок. Руна способна предотвратить много бед, и до мешка не может дотронуться ни одна колдунья, но против человеческой глупости она бессильна, – усмехнулся Маберик. – А теперь давай поговорим о тебе с Гренером Стааком.
– Обо мне?
– Ты вправду искусен. Руна, начертанная тобой, была хорошо выбрана и здорово написана. И я решил взять тебя в ученики.
– Меня?!
– Да. Я уже давно не брал учеников. Моложе я не становлюсь, а тебе нужно многому научиться, прежде чем ты сможешь называть себя ларом рун.
– Я, лар? Но…
– Никаких «но»! Или ты хочешь и дальше из года в год намывать здесь кувшины?
– А как же сестра?
– Ну, после пяти-семи лет учения ты сможешь зарабатывать нашим искусством. Немного, потому что мы, лары, продаём наше искусство не ради богатства, но, думаю, через два-три года, может, больше ты сможешь заплатить долг за свою сестру. Если она к тому времени не принесёт в подоле нескольких детишек от какого-нибудь батрака.
– Но моя сестра…
– Я же сказал, никаких «но»! Или мне изменить своё решение?
Не дождавшись ответа, мастер Маберик направился в трактир. Юноша пошёл за ним. Они нашли Гренера Стаака одного; он сидел с мрачным лицом в дальнем зале – несмотря на его предсказание, пивная была почти пуста.
– Подожди здесь, мой мальчик. Полагаю, мне придётся вести разговор резко и сказать о тебе пару слов, которые, будем надеяться, собьют твою цену, но лучше, если ты их не услышишь.
