Кафе, так кафе! Пусть даже и дорого, пусть он, потом почти неделю будет жить впроголодь в ожидании пенсии. Ничего, перебьётся на картошке и макаронах! Впервой что ли? Главное, чтобы согласилась. Он горел этим желанием провести с ней вечер. Про то, что Людмила может отказаться, он не подумал. Он был уверен, что согласится. А собственно, отчего родилась в нём такая уверенность? Наверное, от того, что её давно никто не приглашал на ужин. Если, вообще кто-нибудь приглашал. Да ещё в кафе! Он надеялся, нет, он был уверен, что его предложение вызовет в ней бурю эмоций, и она согласиться. Он погладил белую рубашку, надел костюм, посмотрел на себя в зеркало…. И понял, что костюм только всё испортит. Больно он в нём какой-то неестественный, чужой.
– Поздравляю! Во-первых, у меня нет подарка; во-вторых, я не одета для подобающего мероприятия; в-третьих, у меня напрочь отсутствует настроение. Согласитесь, что нет смысла, отмечает такой знаменательный день с человеком, у которого нет настроения. Немного удивлена, что у вас не нашлось ни одного более близкого человека, чем я, для празднования юбилейного дня рождения – Людмила перешла на грубость, это не было защитной реакцией, скорее всего это было желание и впрямь избавиться от него.
Она напомнила про близких людей, и ему стало как-то неуютно и грустно. Действительно, что он к ней привязался со своей распирающей радостью. Ну, день рождения и день рождения, ей-то с чего радоваться? Хорошо, что хоть в последнюю минуту костюм передумал одевать? Клоунаду устроил бы тут!
Волна благодушного настроения вызванного алкоголем ослабла.
Он стянул вязаную шапочку: от волнения бросило в жар. Под шапочкой, оказывается, скрывались густые тёмно-русые волосы. При такой-то шевелюре и борода смотрелась куда как приятнее, и лицо, неожиданно помолодевшее, в целом выглядело симпатичнее. Она, пожалуй, впервые взглянула на него без пренебрежения и впервые поймала себя на мысли, что доведись им познакомиться при других обстоятельствах, она на него не исключено смотрела бы другими глазами.
Чернышев не заметил, как в расстроенных чувствах расстегнул молнию пуховика. Мелькнул снежный отворот рубашки. Костюм вернул на плечики, а белоснежную рубашку всё-таки одел. Зря, что ли так тщательно гладил? Проходящая мимо женщина с интересом посмотрела на них. Нет, не на них, и Людмила это заметила, а на Женю.
Людмила внезапно остановилась и сказала подчёркнуто холодно:
– Я надеюсь, вы не будете провожать меня помимо моего желания?
Чернышев беспомощно огляделся по сторонам, без всякой надежды напомнил про недопитую бутылку вина и про заказанный столик. Людмила пожала плечами, вроде как посочувствовала:
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
