Повесть Января - страница 19

К зачинщице переворота прибывает гонец. «Все пропало! – кричит. – Он смял наши войска! Мы разбиты!»

Она опускается в кресло и закрывает глаза.

Этот сон мне приснился недавно от того времени, в котором я пишу эту повесть. (За окном конец февраля 1999 года). Скоро исполнится год, как Карина увезла в Америку нашего сына. Я не возражал. Мне казалось, что там ему будет лучше. Мы продали с ней квартиру – подарок отца, чтобы она смогла это сделать. Мне кажется, что в мой родной город скоро придет война. Война уже очень близко к нему подошла. Вот запись, сделанная дней десять назад: «16 февраля 1999г. Сегодня в Шахриме прогремело шесть взрывов. Тринадцать человек погибло, около ста тридцати получили ранения. (13, 130 – занятное сочетание цифр). Открыта новая страница в биографии города.»

Я надеюсь, что все у них там будет хорошо, сын выучится, будет знать английский язык, и ему откроются многие возможности, каких он не обрел бы, будучи здесь. Но, зная ее нервный характер, я не могу быть спокоен за сына. Наверное, об этом и сон.

Наконец, мы приехали.

– Спасибо, Дядя! – Лиса поцеловала щетинистую щёку.

Он крепко пожал мне руку, сказав на прощанье:

– Захочешь стать машинистом, приходи, научу.

Но в насмешливом взгляде его я прочел: «Обидишь её – лучше не попадайся».

– Спасибо большое. – Я выудил руку из глубокой шершавой ладони и пошел за Лисою к выходу.

У открытого люка толпилось несколько пассажиров. Они шагали через порог и спускались по лестнице вниз.

Я осмотрелся. К люку был пришвартован трап.

– Осторожно! – крикнула Лиса, но было поздно…

Я переступил порог, но не нашел там опоры…

Проснулся я среди ночи.

Сел на кровать, нащупал тапочки и пошел в туалет.

В привычных местах я находил выключатели. В туалетной комнате стоял знакомый до микротрещин унитаз. Я бродил по своей квартире один, вспоминал все, что мог, и старался понять, что из этого мне приснилось, а что действительно произошло.

Вернулся в кровать, но уснуть уже не сумел.

Порывшись в ящиках, я нашёл пачку с верблюдом, одну за другой выкурил три сигареты и полез за четвертой. Сигареты какие-то легкие! Совсем не накуриваюсь, что они туда сыпят?! Бросил пачку, сел у окна. Скорее бы утро!

На улице стало понемногу светать.

Утро выдалось туманным, но вскоре туман рассеялся, и прояснилось.

Я включил телевизор, нашёл один работающий канал, но передачу, которую там крутили, уже видел…

Чем бы себя занять?

Принял душ, потом с полотенцем на голове смотрел на улицу. Появились прохожие. Тётка из соседнего дома, развесив ковер на перекладине турника, выколачивала из него пыль. «Боже, – подумал я, – у неё, наверное, какая-нибудь болезнь, связанная с коврами. Дел, что ли, других нет?»

Нашел книгу, пробовал читать, но буквы скакали, сливались, и я утомился…

Проснулся я только следующей ночью, перед самым рассветом. Мне снилась Лиса: «Что за мучения, – подумал я, – хоть не просыпайся. В коем-то веке удалось встретить хорошую девушку, да только она оказалась ненастоящей».

Поднял с пола листок бумаги. Прочел: «Телеграмму получил… буду по расписанию… Дядя».

«Лиса!»

Я бродил из комнаты в комнату, щелкал выключателями… Я находил её платья, разноцветные парики… Круг за кругом я обследовал свою квартиру (у меня это можно: из залы выходишь на лоджию, оттуда на кухню, потом в прихожую и дальше опять в залу). И каждый раз, выходя из-за угла, я будто бы видел, как она скрывается за следующим. Я и пробовал идти быстрее, и бежать, и менять направления: кухня, лоджия, зала, прихожая; прихожая, зала, лоджия, кухня…