Читать онлайн Аланка Уртати - Повести и Новеллы

Паоло Гандретти, или патер Гандри, как представился молодой католический священник при въезде в Российскую империю, вполне мог ощущать себя Франциском Ксаверием, первым римским миссионером.

Целью его приезда был Кавказ, он тщательно изучал его в библиотеке Ватикана и теперь ступил на ту землю, которую древние считали осью мира, а вокруг этой оси закладывался мир горцев из великого множества племён древнего Сарира: скифо-сарматы, колхи, керкеты, адыги…

Избороздив степи с Востока на Запад, они оседали, становясь кавказцами, воюя друг с другом и замиряясь, при этом часто смешивали свою кровь, но не менее часто пускали её друг другу в кровной мести, иногда до последнего человека в роду. При всём этом создалась такая общность горцев, какой не существует ни в каком ином месте мира, кроме Кавказа.

Несведущий путешественник никогда бы не разобрался в многочисленных народах Кавказа, повсюду видя одного и того же горца в неизменной черкеске, с кинжалом на боку и на коне.

Оружие мужчин и конские уборы были отделаны серебром: кавказские отцы и деды испокон века добывали свинцово-серебряные руды, которыми этот благословенный край был полон. В своих бесконечных столкновениях с окружающим миром, как и для охоты в горах, горцы свинца для своих пуль у чужеземцев не покупали, а добывали и отливали сами.

И там, где двуглавый Эльбрус и островерхий Казбек, могучие вершины Главного Кавказского хребта, тысячелетьями выбрасывали из своего нутра в мир несметные богатства, их подхватывали талые воды, берущие своё начало от поднебесных ледников. Стремясь вниз, горные реки пополнялись дождями и ливнями и разносили эти богатства по долинам рек и ручьёв.

Античные греки рассказывали миру, что на Кавказе все большие и малые реки всегда несли золотой песок. А Гай Плиний Секунд, прозванный Плинием Старшим, первый энциклопедист, собирая со всего света небылицы, вместо чертовщины о людях с пёсьими головами о Кавказе сказал истинную правду, что кавказские варвары только и делают, что разрабатывают золотые прииски!

И то верно, по всему Кавказу тысячи лет добывалось серебро и золото, горцы украшали им своё оружие, коней и женщин.

Иезуитов знаменитого ордена святого и бесчестного Лойолы Кавказ не знал.

В Россию они впервые заглянули при Иване Грозном, но в веках осталось, как русский царь, выслушав о коварном римском ордене, смыл водой своё рукопожатье.

Иезуитом был князь Голицин, сподвижник и любовник царевны Софьи, однако, эти мужчины счастья женщинам не приносили.

Зато им повезло с Россией, когда они вместе со свитой Лжедмитрия хлынули в Москву, и время русской Смуты было для них самое гармоничное время, которое кончилось, как всегда, изгнанием с треском.

Теперь же прибиться к Кавказу служителям тайного ордена позволила война, которую Россия вела с горцами.

Паоло Гандри, светский коадъютор, монашеской одежды не носил, поэтому мог сойти за любого кавказца своим типом лица южанина, если только не начинал говорить с акцентом тосканского Ареццо, которого здесь всё равно никто не угадывал.

Ему не грозило использовать совет иезуита Форера, данный всем братьям: «Если встретите сопротивление, то разведите такой костёр, чтобы даже у ангелов загорелись ноги и чтобы звёзды расплавились на небесах!»

Сопротивления на Кавказе он не встретил, а вместо поджаривания ночами ангелов патер Гандри плавил в тигле местное золото, сплавляя крупицы в золотые слитки для Ватикана.

И дочери армянского купца в Моздоке, красавицы, которая отказывалась выходить замуж, потому что давно потеряла голову от загадочного иностранца, он попросту не замечал.

Рослый, при этом очень стройный человек, в котором таилась большая физическая сила, он исчезал ранним утром, появлялся только к вечеру, не подозревая тайной слежки за ним из окна девичьей комнаты богатой армянской невесты.

Если бы она только знала, что пренебрежение к итальянской возлюбленной, оставшейся в родном Ареццо, и было первым из четырёх обязательных условий для вступления в члены тайного Общества Иисуса!

Отвержение любви и страсти было для иезуита таким же священным долгом, как и служение Господу и Генералу, потому для Паоло не было ни красавиц, ни звёзд, ни цветов по берегам Терека, а был тяжёлый поиск драгоценного металла и инструменты, которые он вечером прятал в потаённых местах, каждое утро возвращаясь к ним.

Его генерал Фаддей Бжозовский на ту пору находился в России, единственной стране, не закрывшей свои двери перед иезуитами, оттуда и давал распоряжения, рассылая новициантов, подобных патеру Гандри, по всей земле.

Это был 1820 год, время больших перемен в ордене иезуитов, потому что действующий «чёрный папа» умер, его заменил в Риме новый.

Отовсюду изгоняемый орден вполне благополучно сохранялся в Литовском княжестве и в России, но мессианство коадъютора Гандри состояло не в проповедях, не в привлечении и воспитании местных юношей для тайной разведывательной деятельности особого свойства или множества других полезных ордену дел.

Гандри, будучи чистокровным сыном Лойолы, был обязан коварством, умом и упорством набираться опыта взаимодействия, но не с кавказцами, а с золотом Кавказа.

И как Терек вечно гремел, перетирая камни могучими жерновами волн, так изо дня в день иезуита ждала тяжёлая работа.

Каждый поиск золота на всей земле закладывался одинаково, и здесь поначалу была им тщательно исследована почва речных берегов.

Паоло вначале копал вглубь до слоя торфа, под которым содержался слой серого наносного песка, дальше шла сине-серая глина. Он продолжал копать, опять встречались кварцевый песок, мелкая галька, сланцы, однако, верхняя часть такого пласта могла уже содержать золото, а если не содержала, то дальше углубляться было бесполезно. Тогда Гандри менял место раскопок.

И так днями и месяцами старатель рыл песок по берегам рек Терека и Малки.

Адыги и русские казаки мыли золото в потаённых плавнях Пятигорья, добыча по всему Кавказу не прекращалась никогда, но никому из местных жителей не приходило в голову открывать здешний Клондайк, который бы развязал неистовые страсти по золоту.

Люди спокойно и умеренно изыскивали свои богатства, подаренные богом местности, где они жили веками.

Сейчас Кавказ кипел войной с Россией. Ещё никогда русские не вели ни с кем и нигде столь длительной войны, и было неизвестно, когда окончится она и чьей победой – регулярной русской армии, умевшей строиться в каре и сметать всё артиллерией, или же вайнахских горцев, повисавших на одном дереве по сорок человек и стрелявших из своих ружей по головам врагов.

Вокруг борьбы кавказцев за независимость вился целый клубок интересов и кишело польскими шпионами.

Поляки были английскими шпионами, они поддерживали горцев, лелея собственную мечту возродить царство Польское в борьбе за независимость от России.

Патриотичная шляхта служила всем сразу, и английские агенты, состоявшие из польских эмигрантов, осуществляли мощную разведку на всей территории Кавказа и Передней Азии.

Заодно поляки обслуживали идею Османской империи установить её протекторат для Грузии и Армении и на всём северном Кавказе с его народами, не так давно принявшими ислам.

Польский генерал Хржановский сидел в Стамбуле и через своих шпионов регулярно доносил королевской Великобритании о внутреннем положении русско-кавказских дел.

Поляки снабжали горцев инструментами для изготовления оружия и огнестрельных снарядов.

В Черкесии верный сотрудник главы кавказской разведки Адама Чарторыйского Бендерли-Бей тоже вошёл в доверие к горцам и использовал это в переговорах с Шамилем.

Однако через год горцы отрубили Бендерли-Бею голову, она оказалась головой англичанина Гордона, горного инженера.

Интерес к Кавказу процветал, сражались сабли, шашки и кинжалы, бились насмерть разведки, летели головы, а величественные и невозмутимые горы Большого Кавказа, как и сотни тысяч лет, щедро сыпали людям серебра и злата – трудись, добывай!

Тайная полиция Ватикана неизменно несёт свою службу, где бы ни находились её воины, а они повсюду! Сильные, вездесущие, молниеносные, как пантеры, незаметные, как дикари в джунглях, однако, все как один с высшим принципом, заменившим человеческие добродетели на полное подчинение своему генералу!

И когда гонимые отовсюду иезуиты ещё держались в России со времён Екатерины Великой, её любимый внук, победитель Наполеона, решительно покончил с ними, раз и навсегда изгнав их из своей страны.

Пока иезуиты, как говорилось, печальной толпой покидали Россию, оставляя всё, что успели наработать для ордена, их шпионы тайно внедрялись в глубинные районы империи.

Патер Гандри осел тогда же на Кавказе. Его духовными упражнениями были не псалмы, а подсчёты унций золота. А если бы на пути его тайного промысла встал кто-то, то его цель заранее оправдывала любые средства, в том числе и убийство.

Новициант Гандри готов был искать воду в пустыне, горячий песок на северном полюсе, но ему выпало добывать золото на Кавказе – и это был второй шаг из четырёх, который делал его членом ордена.

Покинутая невеста Паоло не знала, что его исчезновение из Ареццо было частью необходимых обетов послушания и целомудрия, по всей вероятности, она так и умерла тосканской девственницей.

Третий обет – бедность – он начал исполнять, как только покинул богатый родительский дом и научился с лёгкостью переносить чувство голода и холода.

Он покупал в армянской лавке кусок овечьего сыра и кукурузный хлеб, и это было его единственной едой, которую он запивал водой из холодного ключа, потому что воды Терека, бежавшие с ледника прозрачными, как божья роса, к равнине сильно мутнели, смешиваясь с илом.

Смена «чёрных пап» никак не отражалась на судьбах засланных во все концы света тысяч сыновей Лойолы. Это был активный отряд работников, который брался за всё и, можно даже думать, улучшал мир своими глубокими познаниями об этом мире.

Миссия патера Гандри была иной: слиться с природой, чувствовать, как зверь, идущий к водопою, залежи золота в земле, в воде, в песке, добывать то, что не принадлежало Ватикану – ни римскому, ни «чёрному» папам.

Слава иезуита – ум, ловкость, яд или кинжал, поражающий твёрдой рукой, и неуловимость.

Гандри ничем не нарушал никакие правила, существовавшие в окрестностях гор и местечек, его словно не было нигде.

Он не существовал в определённом смысле даже для ордена, его донесения не могли иметь никакого решающего значения для конгрегации, на которую каждые три года созывались представители всех провинциальных миссий.

Паоло стирал со лба пот и под шум и брызги бурного Терека продолжал свою работу.

Увы, Кавказ был сложнее, чем в том же веке Южная Америка, где братья по ордену установили на полтора столетия свой режим, который был в полной мере рабовладельческим.

Россия рабства не использовала никогда, но территории свои расширяла, и дух завоёванных народов отныне добровольно подчинялся спокойствию или смуте в её собственной судьбе – тем и крепла Российская империя.

Патер Гандри был здесь один, хотя как разведчик имел сведения, что и в ставке Главноуправляющего на Кавказе барона Розена есть иезуиты среди русских, однако, не был уверен, будут ли они способствовать разграблению их родины во имя ордена, если поймут его задачу впрямую.