Парень снова попытался на меня навалиться, но я успела добраться до стены и сесть:
— Я сейчас закричу! И оправдывайся потом перед всеми нами.
В светлых глазах Хорка промелькнуло недовольство. Нет, ни меня, ни других девушек он не боялся. Но вот позора хлебнуть перед всей деревней ему совсем не хотелось.
Парень нехотя встал и отряхнулся, поправил русые кудри. Широкая но злобная ухмылка не сулила мне ничего хорошего.
— Завтра Вальская ночь, Кара. Мы с тобой встретимся у пруда. Обязательно встретимся! Там-то нам никто не помешает… — Хорк улыбнулся так широко, что мне стало не по себе. — Завтра я тебя обязательно отыщу. И не вздумай прятаться, Кара.
От такой угрозы и вовсе поплохело. Я прижалась к ещё теплой стене дома, хранившей ласку солнечных лучей. Днём было спокойнее. Не было страшных теней, не было этого загадочного волка, не было пугающего меня Хорка. Он и близко не смел ко мне подходить на людях. А как только стемнело, сразу решительности набрался и под юбку полез. На что он рассчитывал?
Хорк в последний раз посмотрел на меня и направился к кустам. Оборачиваясь и сердито зыркая на меня, парень внезапно замер у примятых веток, ровно там, где я так усердно пыталась его пнуть. Хорк что-то поднял с земли и с силой кинул к моим ногам.
— На, держи. Ты свое потеряла… Иди, плети свой венок. За него многие будут бороться. Ты теперь завидная невеста Кара, — Хорк ухмыльнулся напоследок и перемахнул через плетень.
Я дождалась, пока не стихнут шаги. Затем не глядя подняла то, что бросил мне Хорк, резво вскочила на ноги и забежала в дом.
Отсиживаясь в холодных сенях, испуганно и часто дышала, сминая в руках нежный лист какой-то травы. Люпин. Кто-то оставил мне листья волчьей травы… Стоило об этом подумать, как во рту резко пересохло.
Волчьей.
Кто-то хотел, чтобы в моей венке был люпин?
Я задумчиво вертела уцелевшие листья, стянутые красной нитью, и думала. Почему люпин, почему мне, почему именно в эту ночь?
Не глядя сунула люпин за широкую лямку сарафана.
Завидная невеста…
Да уж, подсобил мне Орм, удружил. Сиротка без приданого вдруг стала самой желанной. И самой недоступной. Тяжко будет Эйгилю завтра, очень тяжко. И мне непросто.
Дерзкая мысль заставила меня покраснеть.
Всё равно всё по-моему будет!
Убедившись, что подруги также поют песни и пока меня не потеряли, я крикнула им, что посижу немного на улице. Дождалась ответа и последовала по пути Хорка. Прошмыгнула мимо кустов и с трудом перелезла через скрипнувший плетень. Умудрилась зацепиться за него подолом сарафана и шумно упасть в высокую траву, растущую вдоль низкого забора.
Оглянулась по сторонам: деревня затихла. Все готовились к Вальской ночи. Девушки плели венки, парни готовили кушаки. В конце широкой улицы, у большого колодца стояли ярмарочные палатки. Но и там было пусто. Зато в каком-то дворе громко пели песни. Наверное, у тётки Раты, она любила угощать и приветствовать гостей.
Шебутной пёс Аси тихо затяфкал, скорее ради приличия, а не из-за моего преступного бегства.
Хлопнули ставни:
— Черныш, ты чего? — звонкий голос девушки слишком громко разнёсся по пустой ночной улице. — Кто тут?
Я замерла, ни жива, ни мертва.
— Кара?
Прикрыв рот ладонью, пробубнила:
— Мышь пробежала.
— Вот глупый пёс… — снова хлопнули ставни, последние слова Аси я уже не услышала. Девушка скрылась в доме.
Полежав немного в прохладной траве, осторожно встала. Подобрала сарафан и со всех ног бросилась к дому Эйгиля. Он был неподалёку. Совсем близко к лесу.
