— Он меня старостой и назначил, — тихо закончила я и отбросила упавший на глаза локон. — Вас еще что-то интересует?
Вопросы начинали раздражать, но при этом показывать это самое раздражение не стоило. А то еще обидится и доложит Вию чем мы занимаемся в свободное от учебы время. Чугайстрин, правда, явно думал о чем-то о своем. А он… красивый, кстати, мужик. Жалко только, что в таком возрасте. Будь чуть помоложе — влюбилась бы. То есть, наверное, влюбилась. У меня с этим делом как-то очень туго. Сначала в глазах розовые сердечки, купидончики и ах, какой шикарный парень, а потом, этак дня через два сердечки исчезают, купидончики улетают восвояси, и — что это было? Куда я смотрела? Да кто это вообще?
Учитывая, что влюбленность у меня пролетает на огромной скорости, даже до свидания и невинной прогулки по городу дело не доходит. Танька ржет с меня аки пони Пржевальского и периодически пытается познакомить с новой жерт… в смысле, пассией, но ничего толкового не выходит.
Чугайстрин провел ладонью по серебристому куполу, тот вновь принял прежнее состояние — стал ровным, гладким, будто залатанным. Меня даже немного зависть взяла: это же какая силушка у него, вот как лихо управляется… Сколько ж надо на практиках отпахать и навыки оттачивать, чтобы даже не касаясь магического покрова, восстановить его? Эх…
— Дина, — наконец подал он голос, — а у тебя есть парень?
От такой прямоты я чуть не грохнулась с лавки. Чугайстрин заметил это и с трудом удержал улыбку. Смеется, старый хрыч!
— А, по-моему, это все же… — черт, как бы это поделикатнее выразиться, — ну… мое личное дело.
Однако он пропустил последнее заявление мимо ушей. Так и смотрел своими холодными голубыми глазами, будто январский лед на Ворскле.
— И?
Я невольно отодвинулась, стало не по себе, даже показалось, что вдруг распахнулось окно и ворвался зимний ветер. Учитывая, что никаких окон тут и близко не было, ощущение более чем странное.
— Ну… вообще-то нет. А что? Мне по причине этого областную стипендию дадут? — выпалила я и поразилась собственной наглости. Что это со мной? Вроде не столько выпила. Ох, не к добру это, надо держать язык за зубами.
Чугайстрин широко раскрыл глаза, а потом хлопнул себя по колену и расхохотался:
— Ну-ну, такие вопросы я не решаю, разве что об этом стоит потолковать с Вий-Совяцким.
— В таком случае я лишусь и того, что имею, — мрачно заметила я.
— Не лишишься, — неожиданно серьезно ответил он. — У меня еще просьба.
Я насторожилась: сначала допрос, теперь просьба. Но это уже лучше, раз просит, точно не станет сдавать. А если сдаст… Так, не думать о плохом!
— И какая же?
— Сотвори магический шар.
Решив, не стоит задавать лишних вопросов, быстро подняла руки. Сосредоточилась, прошептала заклинание, ладони защекотало. Посмотрела на результат и довольно улыбнулась: пурпурно-фиолетовый шар, в диаметре эдак двадцать сантиметров, полыхал у меня в руках. На краю сознания возникла мысль, что вышел слишком уж большой.
— Такой? — невинно спросила я, покосившись на Чугайстрина. Однако на его лице улыбки не было. Миг — до меня дошло. Боженьки, вот же дура, идиотка безмозглая! Сжала руки, шар тут же пропал. Это ж надо было так потерять осторожность и под хмелем выдать ведьмовское заклятье! Танька меня прирежет! Молчание Чугайстрина начинало нервировать. Еще раз сжала и разжала руки, но мольфарское заклятье уже произносить не стала.
