Правь - страница 4

Теперь Мольга спускалась по портовой улице. Миновав склады и разменники, она вышла к харчевням и блудильням. Там она свернула в Крысиный район. Уже издалека она приметила струйку дыма из дымохода ее хижины. Сердце забилось быстрее. Она оглянулась по сторонам. Кто может заметить ее волнение. Только какая-то старуха, сгорбившись, брела вдоль стен, уткнувшись себе под ноги.

Все та же старая дверь, но на новых петлях. Старые петли остались на месте. Никто не удосужился их срезать. Мольга дернула ручку. Заперто. Она постучала в дверь. Шорохи. Дверь открылась внутрь. В двери стояла невысокая молодая девушка. Из-под лохматых кудрей снизу вверх на Мольгу смотрели испуганные глаза.

Взгляд сразу напомнил, что разбитый нос не только ужасно болит при каждом вздохе и сглатывании, но еще и ужасно выглядит.

– Ты кто? – рявкнула Мольга.

– Марта, – пропищала неуверенно девушка. – Это мой дом, – сказала Мольга и вошла внутрь, оттолкнув девочку.

– Но я уплатила за три луны!

Мольга ничего не ответила, а новая хозяйка так и стояла у открытой двери, не понимая, что ей делать.

– Мама, кто эта тетя? – из-за занавески, где стояло ведро для испражнений, выбежал маленький мальчик лет четырех.

– Иди ко мне! – Девушка схватила ребенка на руки и закрыла дверь. – Послушай, я уплатила за три луны вперед.

Мольга заглянула в котел. Прозрачная похлебка, на поверхности которой плавали две куриных лапы и какие-то овощи. На потолке все так же висели свертки трав, которые собирала еще Мольга. Она глянула на женщину с ребенком. Худые конечности мальчишки. Впалые щеки матери. Мольга подвинула в сторону скамейку, которая служит новой семье еще и столом, достала кинжал и, поднявшись на скамью, срезала с потолочной балки два свертка трав. После этого залезла под балку и достала оттуда сверток.

Все еще там, где я его оставила.

Она убрала сверток и кинжал под плащ, а два веника с травами протянула девушке.

– Добавь несколько листьев в похлебку. У мальчишки желтые глаза. Ему нужно прочистить мочевой.

– Откуда ты знаешь?

– У него болит поясница. Верно?

– Да.

– И пописать не может.

– Да. Ты ведунья?

Злость накатила на нее. Дура! Боги дали тебе дитя! Цени этот дар!

– Намотай ему лохмотья на босые ноги. Сгубишь дитя на холоде, – не скрывая злость, велела Мольга.

– Хорошо, – закивала девушка.

Если она это и сделает, то только из-за страха, который внушила ей высокая дикарка с тесаком и сломанным носом.

Мольга проверила наличие под плащом тряпичного свертка, который достала с потолочной балки, и молча ушла.

***

Уже стемнело. В луну Кота дни становятся короче, а ночи длиннее. Она простояла тут уже несколько колоколов и, хотя подмерзла, радовалась холодному воздуху. На морозе нос болел меньше. На улицах стало совсем безлюдно, и чтобы не привлекать внимание, Мольга спряталась в темном углу. Иногда в тишине она слышала крики из камер узилища. Еще сегодня утром она была в соседних камерах, но сейчас эти крики не вызывали у нее никаких эмоций. Просто кому-то плохо. Каждый день, каждый колокол в мире кому-то плохо. Что с того?

Наконец-то покрытая железными полосами дверь отворилась, и из узилища вышли двое мужчин.

– Мозоли не натри, – сказал один другому, и оба засмеялись. Мольга узнала гавкающий смех.

Курнос! Мужчины пожали друг другу руки и разошлись. Мольга выждала какое-то время и пошла за охранником.

Сохраняя дистанцию, она старалась мягко ступать деревянными подошвами по уличной брусчатке. Она спустилась в портовый район за охранником. Тут жизнь кипит всегда. Моряки, чьи корабли ждут погрузки, разгрузки и ремонта, сливают свои деньги в местных блудильнях и харчевнях. В одну из таких блудилень зашел и Курнос. Мольга осталась на улице, ровно под вывеской какой-то харчевни. Под надписью «У Мидны» была нарисована свинья с непропорционально длинными лапами. О том, что это свинья, говорил лишь ее закрученный хвост. Художник был либо пьян, либо ни разу не встречал свиней. Когда к Мольге пристал какой-то пьяница, она ушла в дальний угол улицы, откуда могла наблюдать за входом. Тут в нише между зданиями воняло мочой и какой-то кислятиной. Что ж, это будет длинная ночь. И холодная. Она снова проверила сверток под плащом. На месте. Будет время подумать над предложением святоши в белой рясе. Размазав лужу блевотины сапогом по земле, Мольга поняла, что за запах кислятины она почувствовала.