***
Она прошмыгнула в узкий дверной проем. Бесшумно ступила деревянной подошвой на деревянный пол и замерла. Курнос спал, степенно похрапывая своим обрубленным носом. Мольга подождала, когда глаза привыкнут к темноте. Как и положено для блудильни, большое ложе стояло по центру комнаты. Курнос спал на животе, раскинув руки в стороны. Она залезла на него, усевшись на ягодицы. Охранник лениво заерзал, полагая, что это одна из девок. Клинок мелькнул в темноте. Резким движением она вонзила лезвие в правое легкое. Бедрами Мольга почувствовала, как все тело охранника напряглось. С лезвием в легком закричать он не смог. Тогда Курнос попытался подняться, и Мольга повернула лезвие.
– Не дергайся, псина, будет больнее. В ответ тишина. Она выдернула лезвие кинжала так же быстро, как вонзила. Услышав его вздох. Ей показалось, воздух он втянул не через нос, а через отверстие в спине. Мольга знала, что легкие его наполняются кровью и скоро он задохнется.
Слишком легкая смерть для тебя, мразь.
– Не волнуйся, я люблю сзади, – прошептала она на ухо.
Ослабевшее тело задергалось под Мольгой. Курнос узнал фразу, которую шептал каждый раз Мольге на ухо. Он осознал, с кем находится в комнате. Мольга тем временем поднялась над охранником. Надавила на кинжал и почувствовала, как лезвие медленно раздвигает плоть. Гарда уперлась в голые ягодицы Курноса. Мольга резко выдернула лезвие. Обтерла кровь об постель и вышла через дверь.
Потрепанные девки стояли в конце коридора. Мольга поспешила к выходу.
Холодный моросящий дождь завис между твердью и небом. Плащ инквизитора не согревал, не спасал от сырости. Когда Яцек поднялся на Белый холм, он пропитался дождем насквозь. Инквизитор вытер мокрое лицо руками и предоставил пропуск озябшим охранникам. Бедолаги стоят тут явно не первый колокол.
– Оружие сдать, – указал на корзину охрипший охранник и шмыгнул носом.
– Я без оружия.
Охранник не поспешил освободить проход, и Яцек нехотя распахнул инквизиторский плащ. Капли дождя гроздью посыпались с плаща на землю.
Две шерстяных рубахи поверх друг друга. Кошель на поясе. Нет ни кольчуги, ни привычной для инквизиции кистени.
Охранники недоверчиво смотрели. Яцек сказал:
– Как говорит писание: слово – сильнейшее оружие праведного человека.
– Посмотрел бы я на тебя, как ты со своим праведным словом ночью улицы патрулировать будешь.
Яцек обратился к его товарищу:
– Он мне так надоел, что я уже жалею, что не ношу с собой оружия.
Охранники обменялись взглядами. Улыбнулись на шутку инквизитора и безмолвно уступили дорогу.
Яцек служил в инквизиции уже более сорока лет, но на Белом холме ему еще не приходилось бывать.
Увиденное его несколько разочаровало. Давно выбеленные известкой стены были у основания серыми от грязи и зелеными от мха. Во дворе вместо ожидаемого красивого сада с изваяниями Творца и фонтанами стояли не запряженные кареты.
Инквизитор поспешил к крыльцу, на которое ему указали привратники. Охранники на входе обыскали его еще раз и более дотошно.
– Тебе нравится это делать? – съязвил Яцек охраннику, когда тот бесцеремонно проверил пах на ощупь.
В ответ был только взгляд человека, который слышит эту шутку в сотый раз.
Внутри не теплее. Не удивительно. Попробуй согреть хоромы с такими высокими потолками.
В конце зала на скамье у темной двери сидел мальчишка. Он увидел Яцека и тут же отвернулся.
