– Всё будет хорошо, – пообещала я и вложила свою ладошку в его, большую и надёжную, горячую и шершавую. – Пойдём.
И мы шли. По вечерним улицам, разглядывая фонари и обходя осторожно лужи. У Короля изо рта шёл пар, а у меня отчаянно мёрзли уши. Но шаг я не убыстряла: мне хорошо было идти рядом с Лео рука в руке.
9. Глава 9
Таня
Настоящее время
Уснула под утро – за окном уже сереть начало. Закрыла на миг глаза и провалилась. Крепкий сон без сновидений. Я боялась, что кошмары вернутся. Но не в этот раз. К счастью.
Разбудил меня телефонный звонок.
– Тань, а Тань, – гудела в ухо Летка, – я тут что подумала-то. Он же не просто так появился, Король. Хочешь, я с ним поговорю? Разведка боем, так сказать.
Моя неспокойная подруга. Не может спокойно сидеть на попе ровно. Вечно ей нужно куда-нибудь направить свою кипучую энергию.
Мне иногда кажется, что именно поэтому у неё нет парня. Слишком уж она деятельная. Ей нужен либо флегматичный пофигист, либо тот, кто сумеет властной рукой сдерживать её бурные порывы.
– Оставь его в покое, Лет, – бормочу, не открывая глаз. – Пусть делает, что хочет. Приехал, уехал – его жизнь. А мы – мимо, понимаешь?
Я ни за что не скажу, что он приходил ночью через окно. Лео – это то, что я не обсуждаю с подругами с тех пор, как поспорила на дружбу с ним.
В то время и скрывать-то особо нечего было, но после того, как Маринка нанесла мне кровную обиду, я перестала вываливать все свои новости и переживания на подруг. Только то, что хотела – не больше.
По сути, я вела двойную жизнь. Не стыдную, но глубоко хранимую от всех. Как-то так получилось, и чувство вины я за это не испытывала и не испытываю до сих пор.
Всегда было что-то «для всех». И что-то – только моё, личное.
Наверное, я никогда и ни перед кем не раскрывалась настолько полно, как перед Лео. Он всё во мне перевернул. Не сразу, конечно.
– Ты переболела им, Тань?
Леткин вопрос вышибает воздух из лёгких. Я даже глаза открываю. Лео не корь и не свинка. Мне даже оскорбительно думать о нём в подобном ключе.
– Лет, давай мы не будем это обсуждать, – наконец-то у меня прорезается твёрдый голос.
Она меня всё же разбудила. Веки тяжёлые, воспалённые. Голова раскалывается. Во рту сухо. Это ещё вчерашнее шампанское.
А ещё, как унылый знак вопроса, просыпается чувство вины. Сашка Ландау. Не надо было раздавать авансы.
С другой стороны, я живая! Не могу сидеть в башне и ждать, когда приедет принц на белом коне.
– Ну, как знаешь, – обижается Летка, – хотела как лучше, а ты как всегда. Как надумаешь Ландау бросить, сообщи. Пойду утешать.
Она отключается, а я какое-то время сижу с телефоном у уха. Она серьёзно? Саша ей нравится, а я не заметила? Или она сказала это от досады и обиды? У Летки так бывает: слишком тонкая грань между правдой и сарказмом.
Но если ей действительно нравится Ландау, то готова ли я легко и непринуждённо его уступить лучшей подруге?
Прислушиваюсь к себе. Чёрта с два! Это какое-то иррациональное чувство: с одной стороны, Сашка вроде бы мне и не нужен; с другой стороны, всё внутри противится отказаться от него с лёгкостью. Я всё же… привыкла к нему, привязалась по-своему? Видимо, так. И это сложно, невыносимо сложно – решать задачи личного характера.
Утешает одно: сегодня вечером у меня поезд. Я цепляюсь за эту мысль, как обезьяна – за лиану. Понимаю: это не решение проблем, а возможность улизнуть, оставить позади себя неразбериху, надеясь, что проблемы рассосутся сами по себе, хотя так не бывает.
