— Да, понимаю, — тихо ответила я, но голос все равно дрогнул. Сердце уже привычно заныло. Как же хотелось, чтобы дверь в кабинет распахнулась и на пороге появился его настоящий хозяин — мой отец. Сколько раз мне казалось, что вот-вот — и это произойдет, что не нужно самой тащить все на себе, что помощь уже близка. Но счастливый момент все не наступал, а потом и три года прошло. Слезы как обычно навернулись на глаза, и я всхлипнула, сама того не желая.
— Ну что ты, Ханна, — смягчился дядя. — Ты же моя племянница, я не брошу тебя… Ну, подписывай. Сейчас Имрико позову…
— Нет! — подпрыгнула в кресле я. Дядя от возмущения крякнул, и, чтобы он не стал злиться, я затараторила, объясняясь:
— Давайте подпишем завтра?.. Если мне придется выполнить этот договор, то пусть все будет красиво, — я запнулась, а потом вспомнила слова Алики и продолжила немного другим тоном, неуклюже играя смущение: — Чтобы платье на мне было новое, не помятое, и никаких теней под глазами. Ч-чтобы Имрико смотрел на меня с интересом, а не как сейчас кривился... Чтобы все поместье видело, что я довольна и рада…
На мгновение я испугалась, что сейчас он мне не поверит. Груди Мирны, я себе бы точно не поверила, топорные фразы, вихляющая интонация, паузы между фразами — я напоминала себе плохого уличного актера. Да и с чего вдруг мне бы вспоминать про платья? Знай меня дядя лучше или хотя бы воспринимай всерьез, то только бы посмеялся над моими словами. Но мне повезло.
— Эта ваша привязанность к слугам, брат тоже таким был, — проворчал дядя. Но все же услышал мою просьбу и решил ее выполнить. — Хорошо, в честь памяти брата сделаем все, как нужно. Передам Соэру, чтобы они с Тельбином не засиживались за выпивкой допоздна. И пошлю сейчас кого-нибудь в поместье Имрико, приглашу на церемонию. В обед. А ты…
— Выберу платье — и сразу спать, — закивала я. И чуть добавила во взгляд растерянности и смирения. — Тельбин же не откажется, да?
— И не надейся, — рассмеялся дядя. Его, судя по всему, очень веселили мое вялое сопротивление и растерянность. Впрочем, знай он, что я уже подписала сегодня совершенно другой договор, то орал, не останавливаясь.
Возвращалась я обратно в свои комнаты в хорошем настроении, не подпортила его даже встреча с Тельбином. Видимо, он караулил неподалеку от кабинета дяди, ожидал, когда его пригласят войти.
— Завтра, — сказала я ему.
— Добилась отсрочки? — он хмыкнул. — Но от меня не убежишь. Завтра наступит уже совсем скоро.
— Но время еще есть, — пожала я плечами, а потом поинтересовалась: — Нет, слушай, скажи, почему я? В одной Восточной веси около десяти подходящих тебе кер, это если смотреть только на тех, кто из обеспеченных благополучных родов. Так почему я? Из-за того, что мы соседи?
— Какие другие керы, Ханна? — он нахмурился. — Я согласился на этот договор именно из-за того, что ты станешь моей. Еще в детстве ты меня так выводила из себя, что я решил, что мы с тобой обязательно поженимся.
— Ты решил? — переспросила я.
— Да, и я всегда добиваюсь того, чего хочу, — высокомерно заявил он. — И ты больше не будешь скрывать своей симпатии ко мне. Иначе зачем тебе постоянно надо мной насмехаться и перечить мне, если не ради того, чтобы привлечь мое внимание?..
Я мысленно выругалась. Задница Керта, иначе не скажешь! Знала бы, что в день своего восьмилетия Тельбин воспримет как знак симпатии мой удар по голове деревянной лопаткой, то была бы в его присутствии самой немой и безразличной. И продолжила бы глупеть рядом с ним.
