Мы прошли в конец улицы, где стоял самый красивый дом с резными наличниками и ставнями, которые освещал уличный фонарь и позволял оценить эту красоту. Теперь, если я правильно понимаю, владельцы этой красоты сыграли роль расходного материала в чьём-то бесчеловечном эксперименте.
Дверь в дом также была не заперта, Мария вошла первой, проигнорировав мои возражения, оттаскивать её назад за воротник, как непослушного ребёнка от клетки с тигром я не стал, хотя рука уже было дёрнулась. Боюсь она могла бы не задумываясь шарахнуть меня какой-нибудь магией, а потом жалеть об этом. Девочка вошла в дом, поводила носом туда-сюда.
– Здесь никого нет, идём в сарай, – сказала она, ловко юркнула мимо неповоротливого дядьки в противочумнике, то есть меня, и вышла на улицу. Я с топотом мамонта последовал за ней.
В сарае обнаружилась картина один в один, как и в предыдущем. Только здесь были тела не только взрослых. Мария сразу развернулась, вышла на улицу и выдала на снег содержимое желудка. Всё-таки нервы не выдержали. Потом засунула в рот комок снега, погоняла во рту и выплюнула.
– Звони своему начальству, твоя версия подтвердилась, – сказала она, глубоко вдыхая морозный чистый воздух, стараясь окончательно победить рвотные позывы.
Я достал из сумки антисептик, обработал руки, побрызгал себе на верхнюю часть костюма и полез за телефоном. На экране высветилось пятнадцать минут одиннадцатого, но в такой ситуации про “неудобно” можно забыть. Обухов снял трубку почти сразу.
– Что там у тебя, Саш? – настороженно спросил он.
– Эта вспышка чумы – плод чьего-то эксперимента, мы нашли тела после профессионального патологоанатомического вскрытия, взяты образцы для исследования, – отрапортовал я быстрым речитативом. – Ваши люди взяли посевы и образцы мокроты для изучения патогена?
– Естественно взяли, – пробормотал главный лекарь Питера, сражённый наповал такой новостью. – Саш, ты уверен?
Я ему подробно описал увиденное, чтобы у него не возникало сомнений в моей правоте.
– Всё ясно, – подавленно ответил он. – Дожили. Белорецкому уже позвонил?
– Сразу после вас собирался, – ответил я. – А труп для вскрытия не брали?
– Нет, но, пожалуй, стоило бы, – произнёс Степан Митрофанович. – Я сейчас отправлю специально оснащённую бригаду. Ты тогда скинь адреса, где можно найти тело умершего и где находится то, что ты сейчас нашёл.
– Хорошо, сейчас скину в сообщении, – сказал я, положил трубку и написал Обухову адрес дома, где на лежанке остался усопший дедушка и адрес дома на околице, возле хозпостроек которого мы сейчас стояли.
Белорецкий ответил не сразу, наверно был чем-то занят. Голос у него был бодрый, значит точно не спал. Мой доклад выслушал молча и некоторое время молчал после того, как я закончил, а потом выдал смачную тираду из непечатных выражений, поразив меня до глубины души. Не то, чтобы я не знал значения всего сказанного, просто немного неожиданно было услышать такое из уст чиновника его ранга. Видимо сильно зацепило.
– Сейчас я вышлю своих ребят, – сказал он, немного успокоившись. – Тут рядом со мной сейчас люди из контрразведки тоже интересуются, так что жди гостей. Ты всё ещё там?
– Да, пытаемся спасти тех, кого ещё не спасли, и кто ещё живой, – ответил я. – Все мои тоже здесь. Если что звоните, мой микроавтобус стоит перед зданием управы.
– Хорошо, учту. Если будут ещё какие новости, сразу сообщай. Я дам твой номер телефона группе, которая поедет.
