– Как это?
– После одного случая в моей жизни, одного эпизода, который изменил меня, мою сущность, я могу различать правду и ложь как свет и тень. Я словно вижу это в человеке. Это трудно объяснить. Я чувствую это как ты, например, ощущаешь, как утренний луч солнца будит тебя, или как пчела, пролетая, пугает своим жужжанием… Это мой дар, и одновременно бремя… Будьте всегда правдивы. Искренность я ставлю на первое место среди добродетелей.
– А когда мы пойдем в школу?
– Я думаю, после Нового года. Пока что вы заслужили небольшие каникулы. У вас всегда будет все самое лучшее – игрушки, одежда… Когда вы станете старше, мы поговорим о других вещах… только вот…
– Только что? – пытливо спросила Ива, поправляя кокетливый шелковый бант на левом плече.
– Только давайте не ссориться друг с другом и со мной. Я знаю, это трудно. Давайте стараться не обижаться друг на друга. Уважение – это очень важное качество. И я хочу это качество привить вам. И еще одна вещь…
– Какая, дядя? – тихо спросила девочка.
– Может, конечно, это покажется немного странным, что я говорю это детям. Считается, что у вас еще сознание и мозг не совсем готовы к потрясениям, но вам пришлось вынести немало… Я дал одну клятву. Я выполню ее, когда придет время. Тот человек не уйдет от возмездия. Даже если придется ждать десять лет, я найду его.
И на лице Алексея появилось страшное, почти мрачное выражение, а глаза засверкали огнем ненависти. Впрочем, через минуту он произнес:
– И последнее, если возникнет что-нибудь совсем срочное, вот мобильный телефон. Мало ли что может быть. Вы же маленькие дети. Как сказали бы французы – «à tout hazard»[6].
– Как ты сказал? – воскликнул Милош.
– Обязательно выучишь французский, и ты тоже, Ива. Всякий культурный человек должен знать не менее двух языков.
– А сколько знаете Вы, дядя? – наивно произнесла девочка.
– Ты можешь всегда говорить мне «ты», – он погладил ее длинные каштановые волосы и прикоснулся к ним губами.
– Я еще хотела спросить про… про Елену…
Белосельский промолчал.
– Это трудно объяснить. Когда повзрослеете, то поймете.
Он встал, немного смущенно простился с детьми и вышел во двор, где его ждал верный страж.
Елена от природы была самовлюбленной капризной красавицей, уверенной в своей собственной красоте, неотразимости и непогрешимости. Выйдя замуж за Белосельского, она частично удовлетворила свою гордость: ведь ее мужем стал один из богатейших людей Москвы; молодой, привлекательной, готовый, на первый взгляд, носить ее на руках всю жизнь. Ее чувство к мужу, тем менее, было несколько второстепенным, если сравнить его с жаждой роскошной жизни, постоянными походами в фешенебельные рестораны, неустанными покупками бриллиантов, шляпок и платьев. Некоторое время она искренне наслаждалась сознанием того, что ей завидуют все подруги и почти весь мир. Однако уже в свадебном путешествии проявился характер Алексея: разумеется, он шел на уступки жены, старался быть предупредительным, участливым, но на этом заканчивалось его благодушие. Когда речь доходила до принятия решений, он хотел главенствовать, не уступая ей ни пяди. В глубине души Елена упрекала мужа в непримиримом упрямстве и ярко выраженном эгоизме. Так она впервые поняла, что ее власть над ним не безгранична. Вначале это ее так задело, что она всем своим существом пыталась протестовать: делала вид, что обижена; не разрешала себя поцеловать. Белосельский сохранял известную выдержку и незаурядное спокойствие. И он оказался прав: еще в Париже она ему сдалась, на милость победителя. Те подарки, которые он ей купил, превзошли самые ее смелые ожидания. Но затем вновь бездна непонимания разверзлась между ними, и они вновь потонули в пучине ссор и размолвок.
