Праздники «языческой» Руси. Часть 2: от дня Даждьбога до Масленицы - страница 25

Ритуальное оголение жниц на поле сразу после окончания жатвы, «срамные» песни и прочая «похабщина» содействуют закрытию, завершению длительного периода жатвы-родов и отделению самих участников от нивы. «Это мы называли – падикуя́ситьса нада, хто как мо́гя… И да чудили так, и не то што – так стану [т] и заго́лятца: и в ково́ лу́чши? Загали́ся дак пакаж сваю всим – бабам этым. Росте́шутца, так и всё делаю [т], всю похабшину. Дак тыи бабы были вясёлыи, до тово дасмяютца, што да дома ни дайти́!» (68, с. 67, Псков). Пригибание украшенной лентами заплетенной ржаной косы к земле – «дугой», иногда с привязкой вершины к корням или изготовление в форме венка с последующей «женитьбой серпа» относится к продуцирующей магии плодородия, ориентированной на следующий год. Рождающая хлебные злаки – зерна Богиня-Земля не могла быть оплодотворена при следующем посеве (в союзе Неба и Земли) её же производным: «ребенок» выступал бы в этом случае одновременно и рожденным и оплодотворяющим отцовским семенем. Магический обряд возвращения девственности Матери-Земле способствует устранению этого противоречия.

Восстановление сил Земли, затраченных при жатве-родах, производится в виде угощения хлебом и солью, которые оставлялись у корней «бородки». Такое же кормление рожаницы производится повитухой после появлении на свет ребенка: «По окончаніи родовъ «бабушка» даетъ родильницѣ корочку хлѣба съ солью» (Костолевскій И. В.: «Изъ повѣрій Ярославской губерніи»: 67, с. 226). «В заключающем уборку хлеба обряде «завивание Николиной бороды» проявлялась принадлежащая женщине функция регуляции в процессе перераспределения сил в природе: этим обрядом земле возвращалась сила для того, чтобы она могла «родить» через год и тем самым обеспечить следующий урожай» (Мадлевская Е. Л.: «Баба»: 98, с. 26). Хлеб-соль оставляют или закапывают рядом с «бородой». «В северо-западной Белоруссии, поставив последний сноп и положив на него хлеб, обходили вокруг снопа, после чего хлеб закапывали со словами: «Зямелька, ты дала мне хлеба i я табе дам». В Полесье завивали «бороду», клали рядом с ней хлеб-соль, поливали водой и говорили: «Плачý табé, зямéлька, да ураджáй!» (Усачёва В. В.: 108, с. 98 – 110). С периода двоеверия заплетаемую косу в некоторых регионах посвящали христианской Богородице, хотя с точки зрения церковных канонов такое пожертвование выглядит абсурдным.

Обряды дожинок (отжинок) проводятся непосредственно на поле и только «знающими» женщинами, как правило, самыми старшими в роду. Ритуалы, соотносимые с «роди́нами» – «… оформлением родившей (последнее место на ниве и последние колосья) и ребенка (верхушки последних колосьев)» (Бернштам Т. А.: 94, с. 155), повсюду в России и у других восточных славян) исполняли дожинальщицы, которые и начинали жатву. «Их взрослый статус и положительные качества соответствуют таковым же, предъявляемым к категории бабок-повитух. Возможно, с функцией нивы – родившей бабы и связывается название последнего снопа во многих областях – баба/бабка (так же назывался и сноп льна)» (там же, с. 155).

В связи с родами Матери-Земли необходимо также обратить внимание на «заломы», использующиеся в колдовской магии для порчи урожая. Всё, что делается в период созревания урожая: завёртки, заломы, путаницы, закрутки и прочее, – имеет цель вредительства, воспрепятствования развитию плода и его нормальному рождению. Не случайно для родовспоможения женщинам в доме развязывали все узлы, распахивали двери, снимали замки и запоры. В Архангельской области отмечена такая злобная «шутка» парней: «В Верховажье «когда жали на пожинки [=на помочах], то парни шутили: завяжут из сжатой ржи пучок (одну-две горсти) в узел – со стороны стебля, не колоса – и говорили: «У тебя задавушок [=выкидыш] будет!»» (Морозов И. А.: 111, с. 46). Залом, а практически тот же узел на пучке колосьев останавливал дальнейшее развитие и созревание урожая на всём поле. «Есть даже особый родъ колдовства, соединенный съ нѣсколькими заговорами и дѣйствіями противъ него, называемый «заломомъ», состоящій въ завязываніи узломъ ржи на чьемъ-либо полѣ» (Карский Е. Ф.: 112, с. 64).