МАКС. Я знаю, сколько у меня недостатков. Я компенсирую кривую спину и посредственность работы тем, что сплю с женщинами, самыми разными. Верности во мне ни на грош, зато ревности выше крыши. Я способен тонко чувствовать, но обычно, не дольше пяти минут, за исключением негодования, которое всегда со мной. Я могу быть неуверенным в себе, обидчивым, легкомысленным… Даже вероломным, иногда. Но клянусь, тебе я буду верен всегда. Это более важно, чем мои жалкие тщеславие и честолюбие. Я сберегу все, что ты пишешь, каждую почтовую открытку, каждый обрывок бумаги.
КАФКА. Из всего этого получится большой костер. Мои блокноты будут гореть долго.
МАКС. У меня леденеет кровь, когда я слышу такие твои разговоры. Ты уже сжег так много того, что я мог бы сохранить. Ты не имеешь право уничтожать свою работу.
КАФКА. Если не уничтожу я, то кто?
МАКС. Все уничтожат. Люди такие идиоты. Они не знают, что у них на руках, пока кто-то им не скажет. И это моя работа.
КАФКА. После моей смерти все это не будет иметь никакого значения.
МАКС. Не говори так. Сегодня тебе гораздо лучше. Ты лишь иногда бредишь, от температуры.
КАФКА. Если и лучше, то ненамного. Послушай, Макс. Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.
МАКС. Конечно. Все, что захочешь.
КАФКА. Пообещай, что после моей смерти ты это сожжешь. Сожжешь все.
МАКС. Ты шутишь.
КАФКА. Когда я шучу, люди думают, что я говорю серьезно. Сейчас я говорю серьезно, а ты думаешь, что я шучу. Я хочу, чтобы ты сжег все. Каждый листок бумаги, который сможешь найти. Не читай написанного. Просто сожги.
МАКС. Не можешь ты говорить серьезно.
КАФКА. На пороге смерти я не могу говорить по-другому. Ты – мой самый близкий друг, и я обращаюсь к тебе с последней просьбой. Пообещай мне, что после моей смерти ты уничтожишь все.
МАКС. Я могу солгать?
КАФКА. Кто тебя остановит?
МАКС. Почему у человека возникает сознательное желания уничтожить то, что он создавал всю жизнь?
КАФКА. Я ничего не создавал. Я только слушал и записывал фрагменты, которые что-то нашептывало у меня в голове.
МАКС. Но ты так ценишь писательство. Оно – сердцевина твоей жизни.
КАФКА. Я ценю сам процесс, но не конечный результат. Точно также мы едим, чтобы жить, но не сберегаем экскременты.
МАКС. Работа твоей жизни – не экскременты.
КАФКА. Какая-то ее часть. Но, хорошая или плохая, в любом случае она будет уничтожена достаточно скоро. Солнце взорвется. Бог пожрет нас. Бог вечно голоден. Он живет на чердаке и ночи напролет катает взад-вперед артиллерийские ядра, как навозный жук. Так ты сделаешь это для меня?
МАКС. Ты не можешь просить меня уничтожить работу всей твоей жизни. Придет день, когда ты станешь знаменитым.
КАФКА. И какая мне будет от этого польза после смерти? Единственный шанс на искупление грехов – быть полностью забытым.
МАКС. Я понятия не имею, о чем ты.
КАФКА. Именно поэтому ты станешь превосходным исполнителем литературного завещания. Это из рассказа, который я писал, о певчей мыши. Конечно, то, что она делает больше похоже на пискотню и визжание, но для мыши – это оперное пение. Я читал его козе хозяйки моего пансиона, и рассказ так ей нравился, что она неоднократно пыталась его съесть. Сожги его вместе с остальным.
МАКС. Я отказываюсь верить, что ты действительно этого хочешь.
КАФКА. Макс, если ты не веришь, твою душу не спасти.
МАКС. А во что веришь ты?
КАФКА. Ни во что.
(ПЕВЧАЯ МЫШЬ поет финальную часть «О мио бамбино каро»
