- Тимофей мне все рассказал.
- Вот как? - ядовито хмыкает. - Похвально-похвально.
- Зачем вы это сделали?
Не отпирается.
- Меня попросили. Вежливо.
Он намекает, что я истерю сейчас? Спокойная как удав.
- Вы знаете, что это преступление?
- Побойтесь Бога, Вероника. Ну какое преступление? Обычная практика для нас, врачей. Многие девушки, а тем более знаменитости, проходят эту процедуру.
- Я не соглашалась.
- Согласия Тимофея Олеговича было достаточно.
Мир снова рушится.
Я-то думала, его заставили. Не по своей воле пошел на страшные вещи.
- Вас обязаны посадить!
Я точно на них всех заявлю. Сегодня же.
- Кто? - дикий ржач. - Вы ещё в ассоциацию врачебную заявите, чтобы меня проверить приехали. Посмотрите, что из этого выйдет.
Он также уверен в себе, как и Тимофей.
- Вы... вы... хуже чудовища.
- Не разбрасывайтесь громкими словами, Ронни. Вам не идет. Примите это как данность. Не нужно мучиться от токсикоза каждый день или в спортзале потеть после родов.
- Это мой организм! Моя жизнь!
- Чего вы возмущаетесь? У вас есть дочка! Естественным путём, кстати, появилась.
- Что? - кажется, земля разверзлась, и оттуда тянутся мерзкие лапы... все в волдырях и шрамах. - Естест... естественным путем? - в горле что-то застревает, наровясь порвать глотку чем-то острым. - Тим и...
- А то вы не знали.
Словами бьет наотмашь. Это словно пощечина. Словно удар под дых. Мощно, кулаками.
- Он... они... - перед глазами чёрные точки. Голова кружится. Скручиваюсь пополам. - Как... так?
Боль распространяется по телу. Режущая, жгучая.
В ушах гул. Практически ничего не слышу.
Чудится, будто я в клетке. Со стальными прутьями. Дотронься до них, порежут руки до крови, могут и кожу напрочь содрать.
Около меня демоны столпились. Ржут, кидаются на решётку, лапами дотянуться пытаются. И главный у них Тимофей Ребров.
Стоит поодаль. Снимает все на камеру. Удовлетворено хмыкает, когда нечто пробирается ко мне. Тащит за волосы наружу и начинает раздирать в клочья одежду.
Беззвучно ору. Прошу меня отпустить.
Парализована. Могу лишь плакать. Мысленно просить о пощаде. И смотреть в алчные с похотливым блеском глаза мужа.
- Вероника! Вероника, вы меня слышите?
- Отошли от нее! - до боли знакомый голос. Такой родной и такой далёкий.
- Вы кто? Охрана!
- Руки от нее убрал, иначе сломаю. Будешь на пособие по инвалидности жить.
Рывок! Я в воздух взлетаю.
- Сообщите Тимофею Олеговичу!
Топот ног. В нос ударяет древесный запах парфюма. Того самого... из прошлого.
- Я рядом, Ника... Не отпущу.
- Помо... помоги мне...
Темнота...
Легкое дуновение ветерка на горящем лице. Запах моря приятно щекочет ноздри. В ушах далёкие крики чаек.
Медленно распахиваю глаза. Моргаю пару раз. Воспалённым мозгом пытаюсь понять, где я нахожусь.
Расфокусированный взгляд упирается в потолок крыши машины.
Я лежу на заднем сиденье. За рулем никого. Играет классическая музыка. Вроде бы Вивальди.
Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Сжимаю и разжимаю пальцы на руках. С трудом поднимаюсь, чуть не врезавшись головой в потолок.
- Ой, - виски массирую.
Кажется, по ним кто-то бьет отбойным молотком. Во рту сухо. Глаза слезятся.
Я словно после жёсткого похмелья. Чувствую себя неважно.
- Очнулась?
Дёргаюсь к противоположной дверце. Больно ударяясь локтем.
Черт! Аж искры из глаз.
- Ты как?
Наклонившись, Кирилл залезает в машину. Осматривает меня, ни разу не прикоснувшись.
