Предатель. Сломанные лозы - страница 29

— Ты знаешь, что дочка тети Сариды выходит замуж? — Мать присела у изголовья и деловито пригладила ему волосы. — Господи, доживу ли я до того времени, когда мы женим тебя на хорошей девочке? (Это была минута слабости, но мать считала себя сильной женщиной, поэтому сразу отбросила сантименты. Свадьба одной из многочисленных племянниц — это такое дело, к которому надо подходить с умом). — Банкет заказали, платье уже привезли. А копчёного осетра не смогли достать. Твой отец обещал сегодня поехать, но вот, валяется... — Она раздражённо кивнула в сторону двери. — Проспаться не может. Кроме тебя, некому, сынок. Собирайся, я тут тебе всё написала.

Что, Альберт удивляется, обязателен ли осётр на свадьбе тети Сариды? А сам как думает? Разве тетя Сарида и её девочки — нищие? Какая же свадьба без осетрины? Что значит «надо было в сезон»?

— Послал же Создатель мне такое горе! — мать театрально всплеснула руками.

Нет, она не огорчалась и не обижалась, этот бог манипуляций, она с нескрываемым удовольствием отыгрывала сцену.

— И красивый ты у меня, и образование тебе лучшее дали, сами недоедали — а не в коня корм. Вымахал как дядя Фрэнк, а мозгов в голове с лесной орешек!

— Так... Ну, я это выслушивать не буду, — грубовато оборвав причитания, он откинул одеяло и сел на кровати.

Мать притихла. Что-то продумывала. Потом пошла в атаку с другой стороны.

— Сынок, ну, куда я поеду с больными ногами? Кто у меня остался, кроме тебя?

Ещё вчера эта женщина с больными ногами отшагала шесть километров к парикмахеру — но напомнить об этом значило навлечь на свою голову шквалистый ливень укоров и слёз.

— Я тебе и билет уже купила...

Вздохнув, Альберт покорился судьбе.

До приморского городка он добрался ближе к полудню. Найти нужный магазинчик в новом районе оказалось делом совсем не простым. Мать написала «прилавок 15», но длинные торговые ряды никто не удосужился обозначить табличками. Тратить половину дня на бесплодные поиски Альберту вовсе не улыбалось. Он подошел к старичку, торгующему фруктами, и спросил, где тут можно купить осетрину. Тот махнул в сторону павильонов, и Альберта тут же оттеснили в сторону.

Минут через десять расспросов и блужданий он таки нашёл маленький магазинчик «Красный фартук» — его лого изображало большущую рыбину с половником и в фартуке. Было там на редкость безлюдно — цены кусались. Альберт привык, что в Оресте рыба продавалась “фермерская”, и, при его неприхотливых вкусах, не жаловался. Но в “Красном Фартуке” выращенную на фермах рыбу не продавали. И даже консервы, уложенные пирамидками на стелажах, изготавляли из самых свежих морских продуктов.

А вот «холодная» витрина буквально приковывала к себе взгляд. Чего здесь только не было!

На стеклянной посуде, среди салатных листьев и пучков свежей зелени, вальяжно разлеглись клешнятые омары и крупные, в половину ладони, королевские креветки. На синих, расписанных национальным орнаментом тарелках круглились медальоны мидий — уже раскрытых, запечённых со специями. Сочащиеся жирным соком балыки из красной рыбы перемежались плетёными из копчёного сыра «косичками». Украшали все это великолепие расставленные поверху витрины корзинки, заполненные яркими овощами и зеленью.

Сидящая за прилавком девушка листала какой-то молодежный журнал c пёстрой обложкой. Альберт не без сожаления подумал, что будь у него время на такие увеселения юности, ему сейчас нашлось бы о чем поддержать с девушкой беседу. А поболтать с ней он бы не отказался, девушка была очень привлекательной. Пухлогубая, с пышными темными волосами, яркая и чувственная — настоящая дочь Юга. С трудом отводя взгляд от глубокого декольте ее майки, Альберт подумал, не специально ли мать послала его сюда, не было ли это очередным ее сговором с какими-нибудь дальними родственниками. Девушка, впрочем, и сама по себе была чудо как хороша.