Предатель в красном - страница 57

– Ерундовые, ты имел в виду?

– Да, именно. Неправильно слово подобрал.

– Сейджо, уладь вопрос, чтобы он не затрагивал живого эфилеана, – попросил Кайл, на что жнец отреагировал неоднозначно, уставившись в одну точку. Он провалился в мертвые думы, будто вошел в транс.

«Это всего лишь еще одна вспыльчивая материя. Самый обычный рабочий материал, как и все остальные. Если ситуация выйдет из-под контроля, я не смогу дать гарантий Кайлу. Это моя работа».

Кайл, не задерживаясь, покинул место встречи. Сейджо последовал его примеру и направился в штаб жнецов проверить другие бумаги, касаемо пришедших. Он думал о том, что здесь, на поверхности, невозможно расслабиться ни на секунду: в Кампусе появился подвид элементалиев, который был похоронен два десятка лет назад в Огненном геноциде. Какова вероятность того, что сегодня Сейджо не сообщат, что в город случайно забрел древний летописец?

Сон, который постоянно видел Мартин, из раза в раз превращал его утреннее пробуждение в адские муки. Багрянник, очищающий плоть. Священное дерево, неразрывно связанное легендой с Асентритом. Мартин не видел камня, но дерево в его снах каждый раз тяготило своей чистой силой, как запретный плод.

А после снов о Багряннике он из раза в раз видел ужасающую картину: подвальное помещение и колба с жидкостью, в которой уже много лет томилась живая и отравленная душа беловолосого эфилеана.

«Я слышу, как ты умираешь».

Вскочив с кровати, Мартин силился отдышаться. Тонкие пальцы впивались в мягкое одеяло. В поту и ужасе, запачкав кровью из носа белоснежные простыни, он уставился на настенные часы и поприветствовал этот новый, «прекрасный» день.

Осень выдалась знойной, хотя обычно джелийские дожди в эту пору всегда аномально заливали материк. Однако, несмотря на жару, Мартин решил пойти в штаб в любимом белом костюме: идеально выглаженные брюки, жилетка на жемчужных пуговицах и пиджак, наброшенный на плечи. Особенно он любил белую рубашку с вышитыми золотыми ветвями на груди. Несмотря на то что классическая одежда стройнила и без того его худое, изящное тело, брюки и пиджак хоть немного, но добавляли мужественных объемов, которых у Мартина никогда не было. Желтую брошь в виде солнца двенадцати лучей он тоже не забыл – она всегда красовалась на жабо.

Помолившись на солийское солнце, вопреки запрету Кампуса о вере в солнце шести лучей, и прихватив помятые документы, Мартин в спешке покинул квартиру. Он отставал от расписания на три минуты!

Охранный пункт главного штаба с горем пополам барьер-сенсор преодолел. Спешно пробегая весь первый этаж, он старался не задеть голубые кучки дежурных смотрителей центрального района. Эфилеаны зевали и то и дело поглядывали на часы: как и всегда, желали побыстрее сдать отчетность и передать пост.

Среди разговоров Мартин услышал упоминание о Кайле. В толпе обсуждали, что темный информатор давно не наводил порядок в подполье, поэтому отбросы белого общества распоясались – накачанные химией, они стали все чаще появляться на девственных улицах Кампуса и нарушать общественный покой.

Сенсор хорошо знал древнего информатора, как и его одноглазого дружка Сейджо, но отношения Мартина и Кайла нельзя было назвать дружескими или даже приятельскими: каждый раз, когда сенсор и ночнорожденный пересекались, их разговор начинался с издевок и заканчивался перепалками. Когда Мартин услышал, как об информаторе отзывались смотрители, на его лице проскользнула легкая, никому не заметная злорадная ухмылка.