По пути в свой кабинет сенсор заглянул к коллегам поздороваться. К Дону заходить не стал. Не сегодня. Он не хотел с ним разговаривать после их последней тренировки.
«Старец не узнает о побочных действиях сенсорики. Я – идеальный барьер-сенсор. Лучший в Кампусе, – так он твердил себе из раза в раз. – Сегодня у меня самый обычный день. Я не видел никаких странных снов. Не блевал с утра кровью у раковины. У меня нет галлюцинаций. Я не шатался, поднимаясь на шестой этаж. Сегодня самый обычный день!»
Закончив круг приветствий, сенсор услышал звонкий голос с конца коридора:
– Мартин! У нас опять проблемы с расчетами, – а затем эфилеан уже чуть тише возмутилась: – Опять этот барьер опаздывает!
Мартин не любил, когда к нему обращались «барьер», ведь он обладал и побочной силой – сенсорикой. Все беловолосые эфилеаны имели барьерскую силу и, по сути, являлись барьерами. Но лишь единицы обладали сенсорным даром. Потому Мартин предпочитал обращение «сенсор», но возмущаться не стал.
После помощи крикунье из соседнего отдела Мартин поспешил на тренировку барьерской силы.
«И зачем сенсору это нужно?» – так он думал в детстве ровно до того дня, как его чуть не раздавил барьер двоюродного брата за то, что Мартин съел его джем.
С того дня нелюбимые тренировки он посещал без пропусков.
* * *
Мартин тренировался с другими сенсорами. Так как сила чистых барьеров была в разы больше, чем у сенсоров, их пришлось разделить.
В группе преемник Дона не входил в число отстающих, но и до лидирующих позиций ему было так же далеко, как от Джелида-ден до Солис-ден. Конечно, преемник создателя Кампуса должен быть лучшим во всем, но, к счастью для Мартина, его неидеальный показатель барьерской силы не бросался в глаза на фоне сенсорики, которую он развил в себе до аномалии.
Сегодня по расписанию проходила барьерская практика по «тяжестям». Перед участниками располагались десятиметровые столы с гирями от двадцати до ста пятидесяти килограммов. В зависимости от уровня барьерской силы эфилеанам подбирался индивидуальный набор. Мартин тренировался с гирей весом девяносто килограммов. Такой показатель считался вполне приемлемым, так как именно этот вес приравнивался к весу среднестатистического мужчины, и если эфилеан был в состоянии не просто сдвинуть предмет с помощью барьерской силы, а даже отбросить на расстояние, то и в бою с противником средней комплекции проблем у него не возникнет. У чистых барьеров вес тренировочных гирь начинался от ста килограммов и доходил до полутонны.
Сигнал был дан, и сенсоры заняли позиции у длинных столов. Тренировка началась.
На поверхности каждого стола имелась разметка с метражом. Во время разминки сенсоры двигали инвентарь барьерской силой от себя и к себе на расстояние первых полутора метров. На следующем этапе гири должны были доходить до разметки трех метров, а затем – до восьми.
Справа от Мартина тренировалась самая юная сенсор в группе: ей было всего двадцать девять. По меркам барьеров, которые жили тысячелетие, этот возраст приравнивался к человеческим пятнадцати годам. Девчонка только окончила школу и вступила во взрослую жизнь. Ее барьерские способности ничем не выделялись, но сегодня она была чересчур «сильна»: движения выходили дергаными, на лбу проступали капли пота, а дыхание казалось таким громким, будто она пробежала марафон.
– С тобой все в порядке? – поинтересовался Мартин.
