Только теперь я начинаю понимать, о чем она тогда говорила.
Выждав еще пару минут, возвращаюсь в зал.
Островский уже ищет меня взглядом и когда усаживаюсь на свое место, наклоняется, чтобы сказать на ухо:
— Будь добра, больше не делай так, чтобы я искал тебя – и не мог найти.
— Я просто вышла подышать воздухом, Марат, - инстинктивно пытаюсь защититься, в ответ на что он находит под столом мое колено и медленно, словно тиски, сжимает его до моего едва сдерживаемого вскрика.
— Будь всегда на виду, Анфиса. Это понятно? Я хочу всегда знать, где ты, с кем и чем занимаешься. В любое время, когда мне захочется. Если я звоню посреди ночи – ты берешь трубку. Если я звоню, когда ты в душе – ты берешь трубку. Если я хочу, чтобы ты бросила все и приехала в ту точку, куда я скажу – ты собираешь вещи и выезжаешь. Или вылетаешь.
Синий взгляд мгновение фиксируется на моем лице.
Пальцы снова начинают выкручивать колено.
Быстро киваю.
Островский выжидает пару секунд и, наконец, убирает руку. Потом как ни в чем не бывало, поднимает бокал, встречая очередной тост за счастье новобрачных.
Его вторая жена – мать Лизы – изменила ему с его младшим братом.
Это слухи, которые я узнала от Светы, и даже когда мы были в своей комнате за закрытой дверью, сестра говорила об этом шепотом, как будто опасалась даже стен. Сказала, что подслушала это случайно, но не стала уточнять, от кого. А потом добавила, совсем еле слышно: «Его брат погиб - попал под колеса пьяному водителю грузовика». И посмотрела многозначительно, как будто эти два факта – измена и авария – могли быть как-то связаны между собой.
Я запрещаю себе даже думать обо всем этом.
Мой муж сидит слишком близко.
И он очень похож на человека, который, если захочет, может проломить череп кому угодно ради того, чтобы удовлетворить свое любопытство содержимым его мыслей.
6. Глава шестая: Анфиса
Глава шестая: Анфиса
Я никогда не представляла какой будет моя свадьба.
Сколько себя помню, в жоме разговоры велись только о возможном замужестве старшей сестры, а я всегда была где-то на периферии, как человек, который послужит семье «другим образом»: нянькой детей Светы, сиделкой престарелым родителям или что-то в таком же духе.
Может из-за этого мне все равно, что свадьба, которой у меня не должно было быть, проходит сквозь меня транзитом.
Заканчиваются поздравления и подарки.
Заканчивается день.
Нас с женихом провожают до машины: мы уезжаем первыми, а у гостей продолжится веселье до последнего ушедшего.
По дороге до дома Островский молчит: смотрит не в телефон, а куда-то перед собой, развязывая узел галстука и медленно, словно многофункциональный аксессуар, наматывая его на руку.
Я вспоминаю хватку этих пальцев и потихоньку отодвигаюсь на максимально возможное расстояние.
Муж это замечает.
— Боишься меня?
Интересно, какой ответ он желает услышать после того, как чуть не сломал мне ногу?
Вряд ли правдивый.
— Мне… нужно немного времени, чтобы привыкнуть к вам. Я не привыкла находиться наедине с мужчиной, которого едва знаю.
Удивительно, но он даже одобрительно качает головой. Правда, в его словах совсем иный смысл:
— Это хорошо, что ты не привыкла к мужчинам. Надеюсь, - бросает взгляд на роскошные золотые с бриллиантами часы, - тридцати минут тебе хватит, чтобы узнать меня поближе.
— Тридцати минут? – не понимаю я.
— Пока доедем до дома. Супружеский долг? – Уже откровенно издевается. – Тебе это о чем-то говорит?
