Если б еще Бернадетт не приставала со своей учебой, мир сиял бы ярче. Я уже почти жалела, что согласилась. Ну какой из меня учитель? Но девушка настаивала, смотрела щенячьими глазами, и мне было жаль ее отталкивать. Решила: покажу пару-тройку приемов, которые ей смогут пригодиться и за что мне не оторвут башку учителя.
Но все эти приемы требовали защищенного пространства.
И такое пространство существовало – называлось тренировочный зал. Экранированное со всех сторон, оно как раз предназначалось для проб и ошибок студентов. Но была одна загвоздка.
Получить разрешение на использование зала можно у преподавателя. Врать мне не хотелось, и так слишком много лжи вокруг. А называть реальную причину было совсем тупо. Ну не могла я сказать, что буду учить одну девчонку тому, чему ее не могут научить местные педагоги. После такого мои дни в этой академии можно начинать считать по пальцам одной руки.
Но был и второй вариант. Разрешение мог дать куратор курса. Алекс Шеффилд.
Что было нисколько не легче.
Мы с ним не разговаривали, хотя он, очевидно, меня контролировал. Здоровались, но не более. Холодная вежливость, которая должна была всем показать, что конкретно думает парень о таком выскочке, как я.
Так что Алекса просить мне тоже не хотелось.
Малодушно уйдя на второй план, я попросила договориться о разрешении саму Бернадетт. Ну не может же он отказать милой девушке?
– Он отказал, – грустно сообщила вернувшаяся с задания Бернадетт.
– Вот гад! – в сердцах сказала я.
Но потом, внимательно вглядевшись в симпатичное личико с гладкой светлой кожей, я заметила кое-что, сразу от меня укрывшееся. Смущение и неловкость. Она прятала глаза и прикусывала нижнюю губу.
– И что он добавил? – небрежно спросила я и сразу поняла, что попала в точку.
– Он сказал, ты сам должен попросить… – тихо сказала она.
– Потому что?.. – подталкивала я.
– Потому что, если б ты был мужиком, то просил бы сам, а не подсылал девчонку, – почти совсем неслышно выдавила она, но потом вскинула на меня глаза. – Фима, я не думаю, что ты…
– Не надо, – прервала ее я и вздохнула. – Он прав. Я должен сделать это сам.
Алекс Шеффилд был в том самом зале, вход куда нам с Бернадетт был нужен. Большое почти круглое помещение с длинным горизонтальными окнами под самым потолком. Сложенные из крупного камня стены не были чем-то украшены – даже штукатурку для этого пожалели. Впрочем, в этом был резон. Что толку декорировать стены, которые неумехи-ученики моментально раскрасят выщерблинами и заческами от упущенных заклинаний.
Алекс был один – и это плюс. Он тренировался – и, как оказалось, это был существенный минус.
Парень обнажился по пояс, чтобы ничто не сковывало движения. И если за последние дни я уже привыкла к полуголым мужикам в моем корпусе, то конкретно Алекса без одежды видела впервые. И банально залипла.
Хорошо сложенное, сильное, но гибкое тело было просто идеальным: ни грамма лишнего веса, сплошной тугой каркас подвижных мышц под загорелой гладкой кожей. Статуи древних богов в нашем семейном саду и то не казались настолько совершенными. Но самым завораживающим было то, как он двигался. Он то буквально перетекал из одной боевой стойки в другую, то вдруг молниеносным броском менял положение так ловко, что иногда даже хотелось сморгнуть, чтобы убедиться, что это все мне не кажется. Он был хищником. Сильным и опасным магом. И хотя совсем не применял волшебство, мощь бурлила в нем, едва не расплескиваясь за края. Я чуяла в нем соперника, которого с нахрапа не одолеть. Но еще мне хотелось потрогать его мышцы, чтобы убедиться, что они настоящие. Коснуться пальцами, провести ладонью по животу…
