Но у меня и мысли не возникало все бросить. Пелота мне нравилась все больше, да и получаться у меня стало вполне неплохо. Настолько, что Шеффилд обдумывал предложить мне место в команде выпускников.
Быть парнем получалось не хуже. Я почти перестала переживать, что меня раскроют, и начала верить в удачный исход нашего с учителем рискованного плана. Буквально начала верить, что доучусь в спокойствии оставшиеся несколько месяцев, сдам экзамены и получу диплом.
Я перестала таращится на обнаженные по пояс мужские тела, встречающиеся мне на пути в мужском общежитии так, словно только вышла из-за маменькиной юбки. Нет, эстетически мне было приятно смотреть, но удавалось это делать исподтишка и не палиться.
Почти со всеми мне повезло наладить нейтральные отношения. Даже Шеффилд перестал огрызаться. Хотя и дружить со мной не спешил.
С Ридли мы ладили лучше всех, особенно после того, как я дала ему пару дельных советов, как обратить на себя внимание Бернадет. Кажется, девушке парень все же нравился, но его несерьезный характер не позволял ей рассматривать его в позитивном ключе.
Мой «дамский клуб» разросся до пяти человек. Мы занимались два раза в неделю, и за нами почти окончательно закрепили конкретное время. Окружающие надо мной сначала глумились, потом подшучивали, но затем понемногу как-то привыкли. Что меня очень устраивало. Тем более у девчонок был налицо хороший прогресс.
А вот рыжие меня не любили все агрессивнее.
Я давно уже определила Мунка и Лалию в один мерзкий подвид, к тому же выяснилась их родственная связь. Они были двоюродными братом и сестрой. Что вообще-то удручало еще больше: значит, это не случайность, а общая особенность семейства. И значит, Алекс Шеффилд крепко попал.
Лалия не любила меня издалека. По сути, делить нам было нечего, и ей не нравился Фима Харпер лишь за компанию. Она изредка сверкала на меня злым взглядом, но травить или хлестать словом не спешила. Возможно, она с первого раза запомнила, что я не падаю на спину от ее неземной красоты и за словом в карман не лезу.
Мунк же не любил меня активно. Он постоянно пытался меня подставить, комментировал малейший промах, задевал плечом, когда проходил мимо. А после того как прошел слух, что меня возьмут в команду по пелоте, и вовсе осатанел. Даже Шеффилд его пару раз одергивал, хотя сам не был из числа моих фанатов.
Но затем и рыжий затих. То ли запал кончился, то ли я была скучной жертвой – на подначки не велась, хотя внутри кипело так, что впору картошку отваривать. Так или иначе, Мунк от меня отстал.
Накануне дня отбора в команду я отменила занятия с девчонками. Нужно было немного выровнять магический фон. В последние дни я стала замечать, что магия была как-то слишком близко. Любое волнение – и она уже горит на кончиках пальцев. Конечно, меня это напугало. Первое, что пришло в голову: ну вот, началось. Сейчас у меня сорвет крышу, и я стану черным отшельником. Поэтому я все время после занятий просидела в комнате и лишь под вечер выбралась наружу. И то потому что Гар выпер меня из комнаты, отправив в столовую.
– А я буду за тобой следить, поняла? – сказал он напоследок. – Если не поешь, тогда я буду петь.
– Что ты будешь? – в недоумении остановилась я на пороге. – Ты же не певчая птица…
– Вот именно, Фим, вот именно. Так что пожалей соседей, раз себя не жаль.
Кусок в горло не лез, но я старательно пережевывала – с сокола станется исполнить угрозу, а мне сегодня совершенно не хотелось ни с кем разговаривать. И тем более, оправдываться за дурацкое поведение моего фамильяра.
