Предчувствие и действительность - страница 11

– Великолепно, – говорил он, – парить вот так с божественными мыслями над широким, молчаливым пространством земли. Только бодрствуй, думай и твори, счастливая душа, когда все остальные люди спят! Бог с тобою в твоем одиночестве, и только он один знает, чего искренне хочет поэт, даже если о нем никто не заботится.

Луна сияла прямо над древней башней замка, внизу в безмолвном спокойствии лежал черный лес. Окна выходили на местность, где жила за лесом графиня Роза. Фридрих принес с собой гитару Леонтина. Он взял ее в руки и запел:

Фридрих с радостью уступил просьбам Леонтина остаться подольше в его замке. Благодаря своей быстрой и веселой манере общения, Леонтин вскоре подружился с ним по-настоящему, и они договорились совершить путешествие по близлежащим горам, где было много мест, достойных внимания. Однако исполнение этого плана изо дня в день откладывалось. То погода была слишком туманной, то с лошадьми были проблемы, то еще какие-нибудь дела отвлекали, и, в конце концов, им пришлось признаться себе, что на самом деле трудно пока сосредоточится на задуманном. У Леонтина здесь были свои тайны. Он часто уезжал очень далеко в лес, где часто оставался до полудня. Никто не знал, что он там делал, и сам он никогда об этом не говорил. Фридрих же почти каждый день навещал Розу. В ее прекрасном саду любовь разбила свой многоцветный шатер, раскинула свои чудесные дали с радугами и золотыми мостами в голубом небе, а горы и леса охраняли их, окружая волшебным кругом своего рассветного алого царства. Фридрих был невыразимо счастлив. Леонтин сопровождал его крайне редко, поскольку, ему, по его выражению, сестра его похожа на нарисованную весну. Фридриху постепенно стало казаться, что Леонтин, несмотря на всю свою живость, на самом деле внутренне холоден, и думал: «Какая польза тебе от прекраснейшей нарисованной или природной весны! Солнце должно светить на картину изнутри души, чтобы оживить ее».

Дома, в замке Леонтина, ничто не мешало поэтическим порывам Фридриха; все чудесные вещи, которые Фабер придумывал и старательно записывал, Леонтин пытался в своей свободной, прихотливой манере внедрить в обыкновенную жизнь. Все его люди могли жить, как им хотелось; валторна звучала в лесу почти день и ночь, пробуждающаяся чувственность маленькой Мари становилась все явственней, как у очаровательного чертенка, и поэтому этот странный, красочный дом превратил этот замок в настоящий сказочный дворец. В центре этого прекрасного праздника оставалось лишь одно существо одиноким и всеми забытым. Это был Эрвин, красивый мальчик, который попал в замок вместе с Фридрихом. Он был непонятен. Его единственной целью и задачей было обслуживать Фридриха, что он и делал скрупулезно, внимательно, дотошно и добросовестно. В остальном же он не вмешивался ни в чьи дела или развлечения, он казался рассеянным, всегда странным, замкнутым и почти жестким, как бы сладко и мягко ни звучал его светлый голос. Лишь иногда, в редких случаях, часто всем безразличных, он вдруг появлялся и много и оживленно говорил, тогда все замечали его красивое, одухотворенное лицо. Одной из его странностей было то, что его так и не удавалось уговорить провести ночь в комнате. Когда все в замке спали, а на небе снаружи светили звезды, он выходил с гитарой и обычно садился на стену старого замка над лесом и тайно играл, изучая инструмент. Порой, когда Фридрих просыпался ночью, ветер разносил по тихому двору отдельные ноты его песни, или рано утром он находил его спящим на стене в обнимку с гитарой. Леонтин назвал мальчика чудесной старинной лютней, на которой теперь никто не умеет играть.