– А почему же он назвал пьесу «Вильгельм Телль»? – вынимая книги из портфеля, продолжал говорить Макарьев.
Ответить не успели, так как открылась дверь и появился Александр Александрович. Все встали, но что-то булькнуло внутри и покатилось к ногам. «Душа ушла в пятки, – подумала Капа, – неужели не вернётся на место?» И от этой мысли ей стало смешно.
– Ты что улыбаешься, Пугачёва? – прошептала Таня. – Это же неприлично!
Брянцев извинился перед Макарьевым, что он помешал, но попросил разрешения раздать ребятам листки для письменной работы.
– Надо торопиться, я с будущей недели приступаю к постановке вплотную.
Занятия по литературе шли в помощь к будущему спектаклю.
– Очень хорошо, Александр Александрович, – ответил Макарьев. – Шура, раздай листки!
О чём говорил Брянцев с Макарьевым, мы уже не слышали, так как все мысли были направлены на то, что в листках.
– Таня, читай громко каждый вопрос, который написан на листах, а потом уже раздавай по очереди, начинай справа, – сказал Брянцев.
Все замерли. Таня начала читать громко и внятно:
– Кто являлся действительным героем пьесы Шиллера «Вильгельм Телль»? Кто намечался после убийства императора Альбрехта на престол, в какой картине и кто именно говорил об этом? За что боролся народ в пьесе Шиллера «Вильгельм Телль»? Какова природа страны в пьесе? И почему именно Шиллер выбрал местом действия такую природу?
Голос Тани становился всё глуше, иногда она значительно взглядывала на нас.
– Когда природа помогала народу? В какой сцене и кто из действующих лиц говорит об этом? – продолжала Таня. – Кто первый из действующих лиц спросил: «Свободны мы?»
Листы быстро разбирались, и каждый исполнитель с головой уходил в заданный ему вопрос. Пьесу мы знали почти наизусть. Мы с Макарьевым тщательно её разобрали, но сейчас всё путалось в голове. Александр Александрович вышел вместе с Макарьевым.
– Девочки, а про водяную курицу нет вопроса? – сострила Шура. Но входящий Макарьев услышал вопрос.
– Охитина, ты перепутала пьесы, это у Маршака в «Кошкином доме» бежит курица с ведром, а сейчас вопросы по пьесе Шиллера.
Все засмеялись.
– Ну, думайте как следует. Я через сорок минут приду и заберу ваши листки, только отвечайте каждая без подсказки.
Как только дверь захлопнулась, началось коллективное сочинение. Все сгрудились вокруг Охитиной.
– Ну, отвечай, Шура, что мне писать?
– А что мне?
– Тише, тише, девочки, давайте все всё по порядку, тогда мы напишем быстрей.
– Девочки, пускай она идёт на место Макарьева, берёт пьесу, а мы по очереди будем задавать вопросы.
– Ладно, очень хорошо! – зашептали все и расселись всё-таки вокруг Шуры, кто на полу, кто на скамейке.
Никто даже не заметил, что Макарьев, приоткрыв дверь, хитро улыбнулся и ушёл. Потом они пришли с Брянцевым, тоже посмотрели на это коллективное творчество и, тоже не сказав ни слова, ушли.
А мы работали вовсю, нам было некогда, и все помогали друг другу. Выяснилось, что Шура может ответить не на все вопросы. Все думали, спорили и не заметили, что прошло не сорок минут, а целых полтора часа, что урок по ритмике был уже Брянцевым отменён и что прошла перемена!
Перед тем как войти, Макарьев постучался. Очнувшись, все сели на свои места, и Таня тихо произнесла: «Войдите». Мы любого ожидали, но чтобы Макарьев постучался!!! Нам стало всё понятно! Он всё видел и не хотел нас ставить в неловкое положение.
