– Ощущение! – огрызнулся Люсьен. – Когда я буду раздражен по-настоящему, ты это сразу поймешь.
– Ты так долго твердил, что твоя кузина – истинное исчадие ада. Теперь все сгорают от желания на нее взглянуть. Не тяни, выводи ее в свет!
Ну уж нет, подумал Люсьен и стиснул зубы. Роза увидит блеск навощенного паркета бальных зал не раньше, чем переймет всю грацию и стиль мисс Галлант. Ни пудель, ни павлин не предстанут перед столичной знатью, и будь он проклят, если упомянет об этом даже лучшим друзьям!
Внезапно Люсьен припомнил, что замужество кузины означает еще и начало поисков невесты для него самого, и приуныл. Правда, существовала такая вещь, как развод… но этот благословенный свет сиял бесконечно далеко, лишь после того, когда родится законный наследник.
С невольным содроганием Люсьен оттеснил неприятные мысли подальше.
– От любопытства, Белтон, еще никто не умирал. Открытие состоится тогда, когда я сочту нужным.
– Гнусный тиран!
– Можешь сыпать комплиментами хоть весь день, все равно не поможет.
Александра, сидя в кресле, думала о том, что ее улыбка, должно быть, выглядит не слишком натурально – во всяком случае, от нее сводило губы. Фиона Делакруа почти терялась в кружевной пене подушек и больше всего походила на младенца-переростка. Эта достойная матрона оставалась в постели до полудня и вот уже почти час была занята обличительной речью в адрес современного общества.
– Знать уже не та, что прежде, – важно рассуждала она. – С прискорбием могу сознаться, что это относится и к нашему семейству.
– Вот как? – Александра поднесла чашку с чаем ко рту и сделала глоток, чтобы дать хоть какой-то отдых лицевым мускулам.
– Представьте себе! Когда умер Джеймс, я письменно выразила Люсьену свои соболезнования и предложила возглавить поминовение.
– Какое великодушие! – воскликнула Александра, тщетно стараясь вообразить себе эту женщину в заботах о громадном, погруженном в траур особняке. Вполне вероятно, она приказала бы затянуть все черным крепом, а сама оделась бы в бархат, тоже сплошь черный. За час общения с ней Александре удалось сделать единственный вывод относительно ее характера: Фиона Делакруа не знала меры, когда речь шла о ярдах дорогой материи.
– В самом деле, это было великодушие, если учесть, какой путь мне пришлось бы проделать. И что же ответил мой племянник? Я запомнила слово в слово! До самой смерти не забуду этого оскорбления… – она отвернулась, чтобы взбить подушку, – да-да, до самой своей смерти! «Мадам, только не это. Скорее Джеймс будет погребен не отпетым». Как вам это нравится? После смерти моего дорогого Оскара он восемь месяцев держал нас с Розой в провинции!
– Исключительно по воле вашего дорогого Оскара и моего отца, – заметил лорд Килкерн, переступая порог.
– Вы слышите? Он не отрицает!
Облокотившись на решетку, граф занял место у камина. Александра не сразу заметила, что у его левого ботфорта смирно сидит Шекспир.
– Чего ради я должен отрицать истину?
– Фу!
– Фу на вас, тетушка. Я вынужден лишить вас общества мисс Галлант, по крайней мере на время. Полагаю, ей нужно обдумать, останется ли она после всего, что случилось этим утром.
– Останьтесь, умоляю! – вскричала Роза, заставив Александру вздрогнуть.
– Ваш кузен шутит. – Александра снова попыталась улыбнуться. – Милорд, я здесь знакомилась с историей вашего семейства.
– Вот как? – Граф перевел взгляд с нее на свою тетку, и стало ясно, что он не в восторге от этой новости. – Очень мило. Мисс Галлант, на два слова! Сейчас же!
