– Ну да, так же, как груша от яблока.
– Это вы сочиняете, Луи, – не верил Люсьен.
– Вот еще. Вам этого не понять, и не трудитесь. Это другая математика.
– Так-так, ну, а вот скажите, только без лукавства, у Мари должна быть походка замужней дамы?
Луи перестал улыбаться и, коротко вздохнув, уверенно ответил:
– Не хочу вас разочаровывать, дружище, но у Мари, – он почему-то задержался на имени, – у Мари походка куртизанки высшего класса.
– Да как вы можете такое говорить?! – возмутился Люсьен. – Она замужем.
– Во-первых, мы наверняка не знаем, а верить на слово этому сморчку – глупо. Во-вторых, если она и замужем, то не так давно, а до этого… сами понимаете.
– Клевета! Ваш метод не выдерживает никакой критики, – волновался Люсьен.
– А вы-то что кипятитесь? Если случится узнать точно, что и как, тогда и дадите оценку моему методу. А сейчас – все слова. И к чему вы вспомнили о Мари? Вы ее видели?
– Да, видел, даже беседовал, но, как мне кажется, она не желает говорить о прошлом.
– Естественно.
– А вы, разве вы с тех пор не виделись с ней? – удивился Люсьен, припомнив намерения герцога.
– В том-то и дело, что не виделся. Все как-то недосуг, – признался Луи.
– Не помню, чтобы вам когда-нибудь что-нибудь мешало осуществить намеченные планы, – задел его Люсьен.
– А мне и теперь ничто не мешает. Просто было много дел: и на службе, и дома, а в этом деле нужен особый подход. Если в ближайшее время посланник ее не увезет, считайте – партия за мной.
Люсьен уже не в первый раз дивился самоуверенности друга, но и теперь пришел в замешательство. Если Луи твердо решил завоевать «крепость», ничто, кроме слишком неудачных обстоятельств, его не остановит.
А тут судьба еще подыграла ему. Как-то теплой июньской ночью взволнованный Люсьен примчался в дом герцога. Луи там не оказалось, и виконт, многократно извинившись, устремился по веселым заведениям. Правда, сперва забежал к Мадлен, которая разочарованно заметила, что Луи с апреля еще не заявлялся.
Люсьен застал герцога в шумной компании офицеров в «Сосновой шишке».[8] Судя по количеству пустых бутылок и состоянию весельчаков, нетрудно было догадаться, что они уже порядочно набрались.
Люсьен подошел к столу, поприветствовал всех и, сильно извиняясь, попросил разрешения похитить герцога на пару минут. Виконта чуть не усадили за стол, уже кто-то вручил ему кружку с вином. Люсьен им в угоду выпил за здоровье собравшихся и потянул за собой Луи.
Они вышли на улицу.
– Что-нибудь случилось, друг мой? – весело спросил герцог.
– Случилось, Луи. Вы всех докторов знаете. Мне нужен лучший врач по женской части.
Луи расхохотался:
– Вам? По женской части? Черт возьми, Люсьен, вы же трезвы, как стеклышко…
– Ну, не смейтесь, – смутился виконт, – врач нужен, разумеется, даме.
– Что-нибудь с сестрой? – посерьезнел Луи.
– Нет. Речь о Мари.
– Вот сразу бы и сказали, а то… а что с ней?
Люсьен что-то шепнул ему на ухо и добавил чуть громче:
– Ее камеристка мне сказала. Луи озадаченно почесал затылок.
– Не знаю, право, в такое время… ладно, пойдемте. Попробуем достать врача. Неужто так серьезно?
– Боюсь, что да.
Хмель как рукой сняло. Распрощавшись с приятелями, Луи вместе с Люсьеном устремился за врачом.
Через день, до полудня, когда Мари, еще не совсем оправившаяся, лежала в постели, ей доложили, что герцог де Сен-Шели просит позволения видеть ее. Посланника в это время не было дома, так что Мари отметила про себя ловкость герцога. Она велела впустить его. Через несколько мгновений поручик уверенно вошел в ее покои. Он с достоинством поклонился и устремил на нее прямой взгляд.
