– Выздоравливай, душа моя, скоро мы увидимся.
– Нужно ли это? – отважилась спросить Мари.
Герцог внимательно посмотрел ей в лицо и совершенно чарующим голосом проговорил:
– Я верил, что ты вернешься. Я скучал по тебе.
– Думаю, у вас было немало утешений.
– Не утешений, а женщин, но это не имеет значения.
– Почему же? Для меня имеет…
– Ты не понимаешь, – сказал он.
– Чего именно? – удивилась Мари.
– Ты не понимаешь, что такое любовь.
– Нет, понимаю. И понимаю, как ее понимают мужчины.
– Неужто? – заинтересованно вопросил он.
– Это несложно. Вы соблазняетесь на смазливые личики, ножки, грудь и прочие околичности, и поэтому вам легко и просто порхать от одной возлюбленной к другой, оправдывая все природным влечением.
– Ну и что? – спокойно возразил герцог. – Я же и не утверждаю, что это любовь. Ах, Мари, что с тобой случилось? И я, видимо, виноват… Ну, стало быть, мне и надлежит исправить ошибки…
Когда он исчез за дверью, Мари еще долго волновалась, а на ее щеке, шее, губах горело прикосновение его руки и губ. Вернулись прежние терзания: рассудком она боялась встреч с Луи, понимая их несостоятельность для себя, а сердце ее горело жарким пламенем. Луи своим присутствием, своими речами, действиями волновал ее, затрагивая какие-то глубинные, неизвестные ей самой струны.
Мари приняла решение: ни в коем случае не позволить Луи осуществить его дерзкие планы. Так она себе говорила, так предполагала действовать.
С посланником она порвала отношения, но внешне ей приходилось еще делать вид, что она с ним. Мари надеялась лишь на скорую возможность отъезда.
В доме герцога уже знали, что Мари в Париже, знали, что она теперь видная дама, но женщины молчали. Только по некоторым осторожным взглядам можно было догадываться о любопытстве, сжигающем их. Леонора многозначительно усмехалась, когда нечаянно упоминалось в речи какое-нибудь посольство. Элен вдруг становилась замкнутой и пытливо поглядывала на Луи. Одна лишь Анна сохраняла видимое безразличие, сама же только и ждала появления новых сплетен. Но Луи не замечал ничего или не хотел замечать. Все его беспокойное существо устремилось к одной цели. А это значило, что силы удвоились, мысли бесконечно подпитывали стремление, и ничто уже не могло остановить зародившегося урагана. Мать это видела, и понимала, и боялась.
Как было обещано, они встретились.
Уже стемнело, когда прибежала служанка и взволнованно сообщила:
– Госпожа, к нам пришел офицер, помните, герцог де Сен-Шели? Он просит помощи.
– Помощи? – встревожилась Мари и поспешила в гостиную.
Луи, улыбаясь, подошел к ней и поцеловал руку. Мари тревожным взглядом окинула его фигуру, уж больно не вязалась непринужденная улыбка с просьбой о помощи. Она заметила, что плащ у него разодран и с волосами что-то не то.
– Что случилось, сударь? Чем я могу помочь? – без предисловий спросила Мари.
– О, пара пустяков. Твоя очаровательная Нини уже несет воду. Я буду очень признателен, если ты окажешь мне небольшую услугу. Видишь, я опять побывал в истории. Тут пожар неподалеку.
– Ах, да, я слышала. Вы присаживайтесь.
– Вот, я оттуда. Случайно там оказался и обжегся. Мог бы пойти домой, но далеко, думаю, надо перевязать.
– Показывайте ваш ожог сей же час, – потребовала Мари.
Удивленный ее строгим тоном, Луи продемонстрировал ей пострадавшую руку и очень обрадовался, что Мари не падает в обморок при виде раны.
