Рядом с сосной росли две березы, которые, словно рукой великана, были завязаны крест-накрест. «Знак, точно знак. Стали забывать мы богов, меньше почитать, а худо это. Да и Ольга в чужого бога верить стала под влиянием греческих монашек», – перенеслись его мысли на милую его сердцу девушку.
Игорь галопом помчался в Киев, быстро скрылся на княжеском подворье. Там его уже ждал с вестями Олег.
Ольге всю ночь снились тревожные, беспокойные сны. Она металась по постели и несколько раз поднималась, чтобы попить воды. Но стоило княжне закрыть глаза, она вновь слышала голос своего дедушки: «Убегай, убегай, дочка!!!»
Девушка металась по кровати, но и когда запели первые петухи, леденящий страх не прошел. С каждым предрассветным часом он, словно огромная волна, накрывал княжну, и она вновь пыталась выплыть на берег из бушующего в её душе моря.
Ей казалось, что за окнами палат и в самой горнице кто-то ходит. В мерцающем свете нагоревшей свечи, оставлявшей углы светелки в полном мраке, ей мерещились какие-то уродливые люди. Они протягивали к девушке свои костлявые, крючковатые руки и требовали указать дорогу.
Мелькали чужие лица, а между ними Ольга узнавала то лицо князя Олега, то Игоря. Непогода и шум дождя, разбушевавшегося к ночи, проникали в узкое длинное окошко. Шум ветра, по-хозяйски носившегося по узким улочкам города, еще больше усиливал беспокойство юной княжны.
Когда за окнами стало светать, княжна вновь проснулась, задула свечу, выпила воды с мятой и снова легла, но сон не шел. Ближе к первому часу утра она смогла провалиться в тревожную дрёму, от которой очнулась вся разбитая, с болью в голове и ломотой в костях.
Любимый ее сокол, уцелевший в страшной битве с хитрыми ромеями и доставшийся ей от отца, сидел на жердочке и внимательно наблюдал за хозяйкой. Любимая птица стала ее посланником и единственной ниточкой, которая связывала княжну с прошлым: она передавала весточки от деда. Но последнее сообщение очень огорчило девушку. Дедушка писал, что сил нет и ему надобно отдать тело хладу, а душу богине смерти. «Часто гости от Мары принялись захаживать», – писал дед.
Ольга стала ломать голову, откуда у нее такие сны и отчего она чувствует дыхание Мары – богини смерти. Не верила она, что дедушка – сильный, волевой, ведающий волхв – может покончить с собой. Эта мысль страшила девушку, и она старалась отогнать мрачные думы разного рода доводами.
«Дедушка слишком долго служил Маре, чтобы так закончить свою жизнь, да и встреча с Вием после такого бесславного конца будет безмерно сложной. Князь тьмы не помилует, навсегда оставит рядом с собой служить бесом. Не станет дедушка руки на себя накладывать!» – рассуждала она. Но душа ныла, Прекрасе так хотелось повидать старика.
Она припомнила разговор с дедушкой, который однажды рассказал Ольге, как она появилась на свет. В тот вечер он упомянул, что отравил людей, которые могли причинить вред его семье. Для нее это была одна из сказок, которые любил рассказывать дед, но княжна помнила и о том, что перед отъездом в Киев он дал зарок ей не заниматься боле приготовлением снадобий.
Теперь, став взрослой, она осознавала, что её дедушка совершил этот ужасный поступок только ради её безопасности. В ту роковую ночь, в день смерти её матери и её рождения, незваные гости пришли утром в их старую избу и потребовали еды и питья. Дедушка добавил в пищу и напитки скандинавских купцов ядовитое зелье, а деньги, которые они пытались спрятать на капище, оставил себе. Позже Прекраса отдала сундучок с казной купцов монахиням, чтобы они использовали лихие деньги на благие дела. Так научила её наставница Мария!
