Люди почитают пришельцев богами, приносят им жертвы:
ягнят, зерно, фрукты. Прислуживающих сакосам грифонов принимают за посланцев
богов. Убить или даже ранить грифона считается смертельным грехом. Того, кто
отважится защищать семью, имущество, дом от нападения этих тварей, покарают
свои же. По всему людскому континенту сооружены капища в честь Первого сакоса.
Его имя запрещено произносить, поэтому в молитвах к нему так и обращаются:
Первый из богов.
Вслед за людьми сакосы подчинили себе оборотней. Те
сопротивлялись чуть дольше, но в конце концов предпочли путь людей. Они
поклоняются сакосам, жертвуют им большую часть своей добычи, терпят набеги
грифонов, злостно разоряющих целые деревни. За это унижение ложные боги
даровали оборотням возможность принимать любую из своих ипостасей.
С третьим континентом сакосам повезло меньше, здесь
жили гаруды, не желающие признавать власть наглых захватчиков. Мы сражались до
последнего. Увы, силы наши не беспредельны, а магия слишком слаба. Иномирные
маги навсегда лишили нас человеческой ипостаси. Хуже всего то, что и во втором
своём облике мы продолжаем гибнуть. Грифоны охотятся на гаруд, развлекаясь и
хвастая друг перед другом своими победами. Шайн скудеет гарудами, моих
подданных становится всё меньше.
Архиважно! Победить магию сакосов сможет лишь маг,
обладающий схожей с ними энергией, таковых не найдётся в Шайне. Мы всё ещё
надеемся, что однажды сюда явится волшебник из другого мира — старшего по
сравнению с нашим. Для него я и оставляю это послание.
Свергнутый правитель третьего континента
Герлиор-Ястреб Третий.
P*.S**.
Доченька, если читаешь эти строки, значит, ты не
погибла в чужом мире, где скрылась от преследующего тебя грифона. Я счастлив,
что моя наследница жива и сумела вернуть первую ипостась. Умоляю об одном:
уходи из Шайна! Тебе не одолеть сакосов.
И помни! Я тебя л...»
Последнее слово не было дописано.
Лишь увидев дрожащую закорючку, Скороходов сообразил, к кому обращены
заключительные фразы послания.
***
Сообразив, что ненароком прочитал
письмо, предназначенное не ему, Петя поднял растерянный взгляд на гаруду, будто
девушка могла поймать его за чем-то стыдным. Лилла всё так же сосредоточенно
изучала лежащий перед ней фолиант и не обратила внимания на Скороходова. Он
облегчённо вздохнул и позвал её:
— Лиля, глянь-ка, чего тут лежит.
— Угу... сейчас. — Она не сразу
оторвалась от книги, дочитала текст на одной странице, на другой поводила
пальцем по рисунку, стараясь его запомнить, лишь потом посмотрела на протянутый
парнем листок.
— Это, кажется, твоему Мияру письмо.
Петя ждал, что девчонка разревётся,
даже придумывал слова утешения. Правда, они не очень-то
придумывались.Собственно, необходимости в психологической поддержке не
возникло. Гаруда читала и перечитывала отцовское послание с непроницаемым
выражением лица. Глаза её оставались сухими.
Железная леди — подумалось. Петя
представил, как повела бы себя в такой ситуации любая знакомая ему девочки.
Вряд ли кто-то из них смог сдержать эмоции. Ну, не разреветься, хотя бы
вздохнуть или губу закусить. Лилла ненадолго задумалась, потом кивнула со
словами:
— Ты прав. Отец надеялся, что я смогу
вернуться и привести с собой достаточно сильного мага.
— И не ошибся, — Петьку хотелось
приободрить девушку. Или самому приободриться.
Гаруда передёрнула плечами:
