Спустившись с дерева, д’Артаньян постучал в окно дома, стоящего напротив, и узнал у жившего там старика, что несколько часов назад двое мужчин похитили из павильона молодую красивую женщину и силой увезли ее в карете, свернувшей на парижскую дорогу.
Следующим утром он рассказал обо всем де Тревилю, и тот сказал, что Констанцию Бонасье похитили, конечно же, по приказу кардинала, отбирая у королевы еще одну преданную ей служанку. (Забегая вперед, скажем, что она исчезла очень надолго и лишь более чем через год возникла перед своим возлюбленным при весьма трагических обстоятельствах; однако об этом позже.)
А во время этого утреннего свидания де Тревиль постарался поставить себя на место своего опекаемого и посоветовал ему на время уехать из Парижа и заняться поисками своих пропавших друзей, растерянных им по пути в Англию.
Д’Артаньян последовал совету. Сначала он нашел Портоса, потом Арамиса и, наконец, Атоса.
При встрече с Атосом, пребывавшем в «сомнамбулизме опьянения», д’Артаньян узнал историю его женитьбы, в которой не было названо ни одного имени, а рассказчик клялся, что речь идет не о нем, а об одном его знатном друге, родившемся в той же местности, где и он сам. В двадцать пять лет его друг влюбился в шестнадцатилетнюю красавицу, «прелестную, как сама любовь. Сквозь свойственную ее возрасту наивность просвечивал кипучий ум, неженский ум, ум поэта. Она не просто нравилась – она опьяняла. Жила она в маленьком местечке вместе с братом, священником. Оба были пришельцами в этих краях; никто не знал, откуда они явились, но благодаря ее красоте и благочестию ее брата никому и в голову не приходило расспрашивать их об этом. Впрочем, по слухам, они были хорошего происхождения.
– Мой друг, владетель тех мест, мог бы легко соблазнить ее или взять силой – он был полным хозяином, да и кто стал бы вступаться за чужих, никому не известных людей! К несчастью, он был честный человек и женился на ней… Он увез ее в свой замок и сделал из нее первую даму в своей провинции. И надо отдать ей должное – она отлично справлялась со своей ролью… Однажды во время охоты, на которой графиня была вместе с мужем, она упала с лошади и лишилась чувств. Граф бросился к ней на помощь, и так как платье стесняло ее, он разрезал его кинжалом и нечаянно обнажил плечо. Угадайте, д’Артаньян, что было у нее на плече? – сказал Атос, разражаясь громким смехом.
– Откуда же я могу это знать? – возразил д’Артаньян.
– Цветок лилии, – сказал Атос. – Она была заклеймена!
– Какой ужас! – вскричал д’Артаньян. – Этого не может быть!
– Это правда, дорогой мой. Ангел оказался демоном. Бедная девушка была воровкой.
– Что же сделал граф?
– Граф был полновластным господином на своей земле и имел право казнить и миловать своих подданных. Он совершенно разорвал платье на графине, связал ей руки за спиной и повесил ее на дереве…»
А священник – ее мнимый брат, а на самом деле – ее первый возлюбленный и сообщник, прикинувшийся духовным лицом только для того, чтобы выдать свою любовницу замуж и обеспечить ее судьбу, – тут же сбежал.
На этом месте, как считает автор романа «Дюма и Миледи Винтер в России», происходит кульминация в книге «Три мушкетера», ибо едва ли кто-либо из читателей не понимает, что граф де Ла Фер и Атос – одно и то же лицо, а его жена – будущая Миледи Винтер. Рассчитывая на это, автор позволяет себе продолжить начатый пересказ «Трех мушкетеров».
