Нардэн улыбнулся, подумав о том, что угодливая кротость девушки, которую она так явно выставляет напоказ, помешала ему сразу увидеть её острый ум.
– Верно, – подтвердил он. – Эгрессеры, отказавшиеся от питания, не доживают до тридцати лет. У меня в запасе – самое большое ещё год, и многие спросят почему я не умираю.
– Но ведь вы можете питаться лишь отчасти, – Элюзаль взяла ладони принца в свои. – Брать по чуть-чуть, не убивая.
– Нет, – твёрдо ответил Нардэн. – Моя вера запрещает это. Даже капля биотока человека – это грех.
– А… другая… энергия? – девушка покраснела. – Эгрессеры берут её, и ваш брат тоже.
– Любовные биотоки? – задумчиво произнёс принц и отрицательно покачал головой: – Мой брат даже не знает что это. Брать эту энергию можно, но… моя вера говорит, что питать любовные биотоки друг друга могут и должны супруги.
– И только так? – Элюзаль задышала чаще.
– Не-ет, – Нардэн засмеялся, глядя на неё. – Но сама суть в том, чтобы совпали биотоки мужского и женского энергоскоплений. Тогда они усиливают друг друга и питают. А это возможно, если мужчина и женщина любят друг друга. Тогда любовные биотоки рождаются в их скоплениях и притягиваются. А если их заставляют отдавать энергию, как наложниц, то это лишь пустой биоток, который эгрессер высасывает из тела, причиняя боль. Никакой это не обмен любовной энергией, это то же самое питание чужой жизненной силой, которое совершается через половые органы. И это строго запрещено моей верой.
– И поэтому вы не берете наложниц! – поняла Элюзаль. – Мужское желание спровоцирует и голод эгрессера, так? И если не будет любовного биотока, то вы потянете в себя жизненную энергию и нарушите заповедь.
Нардэн ответил не сразу. Девушка заставила его вспомнить то, что он держал очень глубоко в своей памяти.
– Да, всё так, Элюзаль, и это не единственная причина, – наконец произнёс он.
Девушка мгновенно заметила болезненное выражение на лице принца и сжала его ладонь.
– А какая другая? – прошептала она.
– Дело не только в голоде эгрессера, – Нардэн заставил себя вернуться мыслями в настоящее и закрыть воспоминания, причинявшие ему боль. – При обмене любовной энергией с половых грессов вместе с истечением семени происходит сброс биотока.
– Ох, – коротко сказала Элюзаль, – и ожог…
– И ожог, – подтвердил принц. – Именно так погибают наложницы.
Девушка молчала, тяжело сглатывая.
– Эгрессер, не умеющий контролировать это, если не сможет вовремя остановить соитие… убивает, – произнёс Нардэн. – Я боюсь, Элюзаль. Мой брат берёт наложниц с шестнадцати лет и сейчас в свои двадцать два всё-равно иногда не справляется с собой. А я не делал этого с шестнадцати лет и теперь не представляю, насколько смогу контролировать сброс биотока.
Нардэн протянул руку к животу девушки и выпустил грессы на ладони.
– Что ты делаешь? – Элюзаль, без страха оглядывая красное сияние, даже не заметила, что обращается к его высочеству на «ты».
Прямо сейчас она думала только о том, что даже если принц причинит ей боль коснувшись и оставит ожог, ей будет всё равно. Она застонет от удовольствия, ощутив хотя бы его ладонь на себе.
– Хочу посмотреть, – улыбнулся Нардэн. – Из любопытства. Можно?
Ему действительно стало интересно. Он ведь не проверял любовные биотоки такой нежной с ним наложницы, зная, что она исполняет приказы управляющей гарема. А госпожа Тэда Манора, несмотря на свою безмерную заботу о своих подопечных, требует от них безукоризненного любовного служения. И Нардэн был уверен, что попытки ласкать его Элюзаль предпринимает именно поэтому – ей приказано делать так. Но сейчас он сомневался, и занеся ладонь над девушкой, внезапно ощутил сильное покалывание биотока.
