Принц запретов - страница 17

Томми закинул ногу на ногу и раскрыл сегодняшнюю газету, причем не местную, а «Таймс». На передней полосе был размещен крупный зернистый снимок какого-то франтоватого господина. Над его шляпой темнел крупный заголовок: «ЦЕНЫ НА АКЦИИ НЕФТЯНОЙ КОМПАНИИ „Дж. У.“ ВЗЛЕТЕЛИ ДО НЕБЕС». А чуть ниже фотографии, шрифтом помельче, значилось: «НЕУЕМНЫЕ „КОТЕЛКИ“ НАНОСЯТ НОВЫЙ УДАР! ВСПЛЕСК НАСИЛИЯ СВЯЗЫВАЮТ С НЕЛЕГАЛЬНОЙ ПРОДАЖЕЙ АЛКОГОЛЯ».

Я подалась вперед.

– У тебя сегодня были видения? – Томми опустил газету и впился в меня таким внимательным взглядом, будто думал, что сможет разглядеть, что же сломалось у меня в мозгу.

Склонив голову набок, я продолжала читать смятую газетную страницу, лежащую у его бедра: «Однако следователи из полиции Нью-Йорка полагают…»

– Аделина, я задал тебе вопрос.

Я вздохнула и подалась вперед, недовольно сдвинув брови:

– Нет.

– А то я смотрю, ты все кулон дергаешь.

Я выпустила крест из пальцев:

– Это нервное. Просто привычка.

– А из-за чего ты нервничаешь?

Рассказывать об этом не было никакого смысла. Он бы мне не поверил или решил, что я утратила последние крупицы здравомыслия.

– Сегодня новолуние, – ответила я.

Томми нахмурился:

– Мы же не поплывем по воде, так что нечего переживать о приливах и отливах.

– Я знаю, – ответила я, решив не договаривать свою мысль.

Сегодня новолуние. А значит, я увижусь с самим дьяволом.

Когда мрак окутал небо, кондуктор проводил нас до спальных мест. Оказалось, что я буду спать в отдельной комнатке с тяжелой дверью, отделяющей меня от коридора. Прежде я ни разу не ездила на поездах, но сразу поняла, что за такое место пришлось хорошо заплатить. Большинство пассажиров спало на узеньких открытых койках, привинченных прямо к стене в зловонном тесном вагоне, где никому не хватало места, – я забрела в него случайно, пока искала дамскую комнату. В таких же условиях должны были оказаться и мы.

Свет погасили, а я все лежала без сна и смотрела в окно. На небе взошел тонкий молодой месяц, такой бледный, что почти не рассеивал темноту. Вокруг него слабо мерцали звезды.

Он всегда являлся в новолуние. Первый раз это случилось вскоре после моего восемнадцатилетия. Я тогда уснула в своей теплой кровати, а пришла в себя на дне реки. Конечно, я понимала, что это сон, но все равно запаниковала, когда меня окутали холод, влага и зловещая тьма. Легкие сдавило, а бурное течение обожгло руки. Подол белого платья опутал мне ноги, и я задергалась, надеясь высвободиться, но меня затягивало все глубже и глубже. Прямо к нему.

Сначала я увидела одни только золотые глаза. А потом в мутной воде надо мной проступили очертания самого странного существа, которое мне только доводилось видеть в жизни. Он походил на человека, но совершенно точно им не был. Густая черная шерсть вилась вокруг теплой кожи. В слабом свете можно было различить заостренные уши и хищные зубы. Фиолетовые и черные татуировки густо покрывали его руки и грудь, тянулись вверх по шее до самой челюсти. Даже ладони – и те были испещрены чернильными завитками, которые изогнулись, когда он потянулся ко мне.

Он пропустил сквозь свои пальцы мой светлый локон, и его подхватило течением. Вода разделила локон на тонкие прядки, и он стал похож на завесу цвета слоновой кости, а потом я проснулась. Это видение приходило ко мне трижды, каждую ночь до самого конца новолуния. Когда тоненький месяц вновь начал расти в небе, мои сны стали спокойными и пустыми. А через четыре недели все повторилось. И с каждым месяцем сны делались все ярче, все громче, а мои чувства все реальнее.