– Да, Максим Викторович, слушаю, – Костя улыбнулся учителю. Максим Викторович ему нравился. Вот только интересно, что классному понадобилось от него? В активе класса Костя никогда не состоял, и олимпиад, вроде, никаких не намечалось под конец учебного года.
Учитель покивал головой, пытаясь отдышаться. Потом поправил на носу смешные очки в круглой оправе и, наконец, торжественно объявил:
– Ты же знаешь, что в конце месяца у нас «Последний звонок». Так вот. Ты обязательно должен быть ведущим!
Костя аж поперхнулся от неожиданности:
– Я? Ведущим?!
Ноги сами собой попятились назад. Нет! Он не может быть ведущим! Ни за что!
– У нас Влад Кумаев обычно за ведущего читает. Попросите его, – выдавил Костя. И зачем-то добавил: – Пожалуйста…
Максим Викторович замахал руками в знак протеста:
– Да, да, я знаю, что Владислав с удовольствием справляется с ролью ведущего мероприятий. Но и ты, Константин, прекрасно выступишь на празднике! Я же слышу, как ты декламируешь произведения на моих уроках. Конечно у Владислава есть харизма, но зато ты чувствуешь душу текста, Константин, а это важнее! – Учитель вновь покивал головой, будто соглашаясь сам с собой, и протянул Косте толстенький файл.
– Вот, это сценарий, изучи, пожалуйста.
Костя с ужасом уставился на протянутые листы.
– Но, Максим Викторович, то – художественные произведения, а это – сценарий… – пробормотал он, пытаясь предпринять ещё одну попытку отказаться от неожиданного предложения учителя.
Однако тот уже настойчиво сунул файл в Костины руки со словами:
– Душа, Константин, есть в каждом тексте! – и, смешно подскакивая, побежал догонять проходящего мимо директора школы:
– Эдуард Аркадьевич, Эдуард Аркадьевич! Есть вопрос!
Костя растерянно посмотрел вслед учителю. Фигура удаляющегося Максима Викторовича расплывалась туманом. Костя прикрыл глаза. Ну почему он? Каждый год, вот уже девять лет, на сцену в атласной бабочке ведущего выходил Влад Кумаев со своей харизмой. И всех вполне устраивало такое положение. Неужели Максим Викторович не понимает, что Костя совсем не годен для этого? Не годен для сцены!
Есть совершенно расхотелось.
Косте тогда лет восемь было. Его класс выступал перед родителями на новогоднем празднике в младшей школе. Костя должен был читать стихи. У него это всегда получалось отлично. Ещё в садике маленький Костик на городском конкурсе чтецов получил свою первую пластиковую медальку, так похожую на настоящую, которой потом очень гордился и носил в садик, не снимая. А воспитатели ставили смышлёного мальчугана в первые ряды на все утренники. И он старался. Ему нравилось наблюдать, как улыбаются мама с папой, как внимательно слушают его родители других ребят. Да и в школе он успешно и с удовольствием начал выступать на разных мероприятиях с первого класса.
Но в тот раз всё пошло не по сценарию. Стихотворение про Мороза Костик знал так, что от зубов отскакивало, на репетициях Мария Семёновна, их классная, хвалила его и ставила в пример перед классом. Выступление должно было пройти просто замечательно. Однако вечером перед этим ответственным днём Костя объелся шоколадных конфет из новогоднего подарка, выданного ребятам в классе накануне. Утром у него разболелся живот. Но оставаться дома и этим подводить весь класс, он не захотел. Поэтому, не сказав ничего маме, Костик отправился в школу.
Сцена выглядела великолепно. Старшеклассники украсили синий занавес блестящим дождиком, развесили плакаты с поздравлениями и, конечно, нарядили красавицу-ёлку. Она стояла сбоку сцены и сразу привлекала внимание. Высокая, с яркой сверкающей макушкой, в новенькой электрогирлянде и игрушках, сделанных учениками младшей школы. И Костин бумажный фонарик на самом видном месте!
