— Вы бы присели, — я кивнула на один из стульев.
— Благодарю. — Он занял указанное место. Так и есть, ждал! Я вдруг вспомнила одно из правил аристократов прошлого — не садиться, если женщина стоит.
Пытаясь подавить идиотскую радость от того, что меня признали достойной аристократического общества пусть и неизвестного мира, я присела на столешницу и скрестила руки на груди.
— Я вас слушаю!
— У вас хороший вкус.
— Простите?
Вместо ответа он обвел взглядом стены. Я тоже огляделась, словно впервые рассматривая кухню.
Обои цвета слоновой кости, темная плитка на полу, люстра с хрустальными подвесками, белая мебель и темно-фиолетовые бархатные шторы, купленные по случаю распродажи, — на картинке в журнале все это выглядело более уютно, чем в жизни. Бабушка до сих пор бурчала по этому поводу.
— Не у меня, — я поморщилась, вспомнив, во сколько мне обошелся ремонт, сделанный по настоянию мамы.
— Жаль.
Я хотела ответить, но кофе зашипел, напоминая о себе. Ругнувшись, я успела подхватить джезву и разлить бурлящий напиток по чашкам, хотя все равно на плите остались следы. Я вздохнула: ну вот, опять мыть! Хуже прополки огурцов могло быть только это.
Окончательно разозленная, я со стуком поставила разноцветные чашки на стол:
— Боюсь, что в холодильнике у нас пусто. Как вы понимаете, на гостей мы не рассчитывали, — сухо проинформировала я.
— Ничего страшного, — галантно уверил меня граф, поднося чашку к губам. — Превосходный кофе!
— Спасибо. Все говорят, что он у меня лучший в городе.
— Никогда не думали открыть свою кофейню?
— Конечно же, нет! — ужаснулась я, присаживаясь на свой стул.
— Отчего?
— Меня наши контролирующие органы съедят! Одна СЭС чего стоит! — фыркнула я.
Он лишь кивнул, явно наслаждаясь напитком, и прикрыл глаза. Длинные ресницы отбрасывали тень на высокие скулы, жесткие носогубные складки смягчились, а морщины на высоком лбу, прикрытом рваной челкой, разгладились. Граф словно помолодел лет на десять, и я вдруг осознала, что мы одни в квартире. Было что-то почти неприличное в том, как мы просто сидели на кухне. Сердце застучало, а по телу пробежала волна желания.
Я резко выдохнула, пытаясь прийти в себя, и не сразу заметила, что мужчина давно отставил чашку и теперь смотрит на меня. Поймав мой взгляд, он изогнул бровь. Я заморгала и принялась рассматривать узор на столешнице, словно видела его впервые в жизни.
— Ладно, к делу, — насмешливо произнес Алайстер, прекрасно поняв, чем вызвано мое замешательство.
Он достал из кармана пиджака небольшой медальон:
— Думаю, так будет проще объяснить, почему нам нужны именно вы.
Тяжелый кулон лег мне в руку, я открыла его и с удивлением увидела свой портрет, нарисованный на темном гладком полупрозрачном камне. Только я была одета в бежевое платье с глубоким вырезом, а голову украшал черный бархатный берет с фазаньим пером.
— Откуда это у вас? — от удивления мой голос прозвучал очень резко.
Рой усмехнулся и протянул руку, словно намереваясь забрать медальон.
— Это портрет моей кузины, принцессы Кариссы. Как видите, она очень похожа на вас.
Я машинально кивнула, все еще недоверчиво рассматривая изображение. Теперь я заметила различия, хотя это могло быть и прихотью художника.
Глаза у нарисованной девушки были чуть круглее, а губы — более полные, это можно было списать на моду, как и цвет глаз, светло-серые против моих голубых, но сходство было несомненным.
