Кулан повернул голову точно в сторону Ла-Мэй. Несмотря на слепоту, казалось, он смотрел прямо на нее.
"Ее сердце бьется в ритме ветра, как ни у кого другого. Ее связь с землей глубока, хоть и неосознанна. Камень Предков пробуждается в ее руках. Он указывает на нее."
Ла-Мэй вздрогнула. Все взгляды обратились к ней. Стыдливость принцессы перед старейшинами боролась с растущим внутри ощущением неизбежности.
"Кто-то должен пойти," – продолжил Шаман. – "Пересечь горы. Найти Царство Культиваторов. Предъявить этот камень. Рассказать им о скверне, что пожирает наши степи. Узнать, как они сражались с ней в древности. Только их знания и наша связь с землей, возможно, смогут остановить это."
Тишина снова повисла в воздухе. Задача казалась невыполнимой. Путешествие через горы было долгим и опасным даже в мирное время. А попасть в мир Культиваторов, где, по слухам, чужаков и "варваров" презирали… Кто осмелится на это? Кто из воинов, чья сила была в клинке и луке, сможет учиться управлять невидимой энергией?
Сердце Ла-Мэй бешено колотилось. Она чувствовала на себе взгляды отца, старейшин, воинов. Она смотрела на Камень Предков в руке Шамана, который теперь, казалось, мягко светился только для нее, пульсируя слабой, теплой энергией. Ужас перед неизвестностью был велик, но образ умирающей степи, искаженных зверей и мертвых соплеменников давил сильнее. Ее народ погибал. И, возможно, только она могла попытаться их спасти.
"Я пойду," – произнесла она, и ее голос, обычно звонкий и ясный, прозвучал низко, скрепленный решимостью. Все посмотрели на нее с удивлением.
Баатар медленно кивнул, его глаза выражали одновременно гордость и глубокую боль. Он знал свою дочь, знал ее стойкость. И он доверял Шаману.
Кулан слабо улыбнулся. "Я знал," – просто сказал он. – "Ветер указал мне на тебя, Ла-Мэй, еще до того, как камень заговорил."
Он протянул ей Камень Предков. Ла-Мэй встала, подошла и взяла его. Камень был теплым на ощупь, и в этот момент она почувствовала не просто энергию, а эхо тысяч голосов, древних воспоминаний, словно весь ее род поддерживал ее.
Путь был ясен. Опасный, неизведанный, пугающий. Но другого пути не было. Принцесса степей должна была покинуть свой дом и отправиться в мир легенд, чтобы найти способ спасти свой народ.
Глава 4: Тяжелое Решение
Заявление Ла-Мэй повисло в воздухе юрты Великого Шамана, тяжелое и неожиданное. Несколько воинов открыли рты от удивления. Отец Баатар, сидевший до этого с каменным лицом, медленно поднял голову, его взгляд наткнулся на дочь. В его глазах смешались изумление, гордость и невыразимая боль.
Первым нарушил молчание старейшина, чье лицо было изрезано морщинами, как высохшая земля. "Принцесса… это путь неведомый. Опасный. Там, за горами, мир чужой. Они не чтут наши обычаи, не знают нашей силы. Ты… ты женщина. Наша принцесса. Не воин, предназначенный для таких походов."
"Я воин своего народа," – ответила Ла-Мэй, ее голос дрогнул лишь на мгновение, но затем окреп. – "Я выросла под этим небом, ела мясо этой земли, пила воду из этих ручьев. Я Деть Ветра. А наш народ умирает. Разве принцесса не должна защищать свой народ всеми силами, которые у нее есть?"
Она крепче сжала в руке Камень Предков. Он пульсировал слабым, но уверенным теплом, словно соглашаясь с ее словами.
"Шаман сказал, камень указывает на меня," – продолжила она, обращаясь ко всем. – "Шаман сказал, нужен кто-то, кто пойдет. Кто-то, кто сможет говорить с духами прошлого через этот камень, кто-то, кто сможет понять силу тех, других людей. Почему не я? Я владею луком и конем не хуже любого здесь. Моя связь с землей, пусть и слабая, сильнее, чем у кого-либо еще после Шамана. Разве это не те качества, что нужны на этом пути?"
