– А это куда? – она повертела указательным пальцем, выбирая направление.
– Туда! Второй поворот и до конца. – мужик уверенно махнул рукой в обратную сторону и запоздало крикнул ей уже в спину, – А зачем тебе? Бабка-то наша с приветом! Или ты такая же?
– Да похоже такая же, с приветом… – Анна Пална, свернув на втором повороте, дошла до конца улицы. И вот тут она, наконец, увидела то, что искала. Небольшой бревенчатый дом, с кружевными занавесками на окнах и в окружении старых кряжистых яблонь. Сад был обнесён обычным штакетником, а возле калитки тусовалась бабулька в белом пуховом платке и вышитой телогрейке.
– Чего выглядываешь? Али ищешь кого? – прищурилась хозяйка, глядя на городскую.
– Ищу. – нахально ухмыльнулась Аня, – Медовик Легкоступ мне встречу назначил.
– Ишь ты! И приглашение есть?
Анна Пална протянула ей свиток в надежде, что баба Варя примет её за сумасшедшую и развернёт. И тогда она сможет с чистой совестью вернуться домой и заняться чем-нибудь полезным. «Например, посмотрю новый сериальчик.» Но хозяйка вдруг распахнула перед ней калитку:
– Ну, заходь! Легкоступ тебя уже дожидается.
Вдохнув поглубже для храбрости морозного воздуха, Аня зашла внутрь.
– Иди, иди, не боись! – прокомментировала баба Варя, – Видать, чёй-то серьёзное у них случилось, раз личного архивариуса она за тобой послала.
– Она? Вы с ней знакомы? – Анна Пална обернулась и посмотрела на бабульку. Ничего особенного, но от опытного дизайнерского взгляда не укрылись диковинные цветы, вышитые на телогрейке и внимательные весёлые глаза.
– Ты про Оливию? Лично нет. Но вот мать её я знала. Та ещё прохиндейка была, из наших, тутошних. Да ты иди в избу-то, а не стой столбом, замёрзнешь! Переодеться тебе надобно, прежде чем на ту сторону идти. Медовик тебе цельный мешок барахла приволок.
Аня вдруг заметила стоящего под одним из деревьев крохотного человечка! Он был ростом чуть выше её колена, в очках и с белой боцманской бородкой, в полосатом вязаном колпаке, красной тёплой куртке и ярко-зелёных штанах. На высоких сапогах из красной кожи блестели большие пряжки. У Анны едва не отвисла челюсть – это был настоящий живой гном! Архивариус церемонно поклонился и достал из кармана часы на цепочке:
– У тебя есть десять минут, чтобы переодеться. Поторапливайся, Её Величество ждать не любит!
Аня, не сводя с него глаз, быстро зашла в избу и стянула с себя лыжный комбинезон. На кровати были уже разложены вещи: длинная рубаха из тонкого хлопка ярко-жёлтого цвета; такие же панталоны – ниже колен, широкие, с кружевными оборками; зелёное шерстяное платье на шнуровке, вышитое жёлтыми и оранжевыми цветами; сапоги и ремень из рыжей кожи и тёплый плащ с капюшоном из плотного тёмно-зелёного сукна, подбитый короткой рыжей овчиной. Аня удивилась, но осталась всем вполне довольна.
– А что значит: её мать была из наших? – крикнула она хозяйке, натягивая рубаху.
– То и значит. Отсюдова она была, с этой стороны. Нашкодничала здесь, потому туда и перебралась. А там охмурила знатного вельможу, родила ему дочь и сбежала с любовником. Оливия-то, говорят, в отца пошла – красивая и умная, потому сам король её в жёны взял.
– Я готова… – Анна Пална, поджав губы, смотрела на своё отражение в зеркале: «Эх… мне бы скинуть лет двадцать или тридцать… А то я на цыплёнка-переростка в этой рубахе похожа.»
– Ну раз готова, то пошли. – баба Варя достала из буфета небольшой ключик и накинула платок на голову.
