– Вот что такое умирать… – сказал он. – Я ведь всё равно узнаю, куда исчез твой отец. Речь уже не о нём, а о тебе…
Внезапно её худенькое тело забилось, как рыба, пойманная в сеть, но вдруг она изогнулось и изо всех сил ударила полковника ногами в живот. Он отлетел к двери, поднялся и двинулся к ней. На этот раз пленница попыталась укусить его за руку, но он опередил её, снова вцепившись ей в горло. Когда она в очередной раз пришла в себя, из уст её посыпались бессвязные фразы. Он решил, что она бредит. Девушка говорила о каком-то городе в далекой стране, где царят мир, мудрость и справедливость. Это продолжалось несколько минут, потом она отключилась. Он срезал верёвки, открыл дверь и сказал солдату:
– Выпустишь её завтра после того, как наш отряд покинет гарнизон. Я знаю, где искать.
Вернувшись в кабинет, полковник обнаружил, что медальон с портретом жены висит у него на груди. По-видимому, он механически надел его, отправляясь на допрос. Прежде в подобных случаях он оставлял медальон в шкатулке, чтобы глаза жены не видели того, что происходит в подобные минуты. Ему стало не по себе. Но в этот самый момент он понял, как надо начать письмо.
«Дорогая, здравствуй. Завтра отправляюсь в затерянный в горах город. Это странное место, обросшее легендами и суевериями, город, о котором я много слышал от местных жителей. По преданию именно там обитают великие жрецы. Иногда к ним спускаются боги и дают наставления. Говорят, там, как в незапамятные времена, небо ещё не заросло, и оттого граница между мирами чрезвычайно тонка, как темечко у младенца. Скорее всего, это миф. Но иногда там скрываются караваны грабителей и бунтовщиков. Еду туда не один, а в окружении бравых молодцов, которые без труда сбивают пулей на лету муху. Ты за меня не волнуйся. Очень скучаю по дочерям. Не верю, что нашей старшей скоро исполнится восемнадцать. Расцелуй их за меня. И передай, у меня есть, чем их удивить и порадовать. Всегда и повсюду – твой».
Когда чернила на бумаге высохли, он сложил лист вдвое и спрятал его в шкатулку. Теперь можно идти к губернатору. Полковник ещё раз взглянул на медальон, отёр пот с лица, подумав, что всё реже пользуется для этого носовым платком, и стал собираться на приём…
Отец взял медальон из моих похолодевших рук и бережно положил его в шкаф. Совершая сие нехитрое действие, он победоносно взглянул на маму, с видом человека, совершившего открытие невероятной важности. Никто тогда не предполагал, что у нашей семьи начался новый отрезок жизни. Можно назвать его зигзагом или выходом за пределы привычного мира с его домашним уютом, работой, школой, беззаботными прогулками и прочими семейными радостями.
– У тебя дар импровизатора, сынок, – торжественно объявил папа. – Знаешь, в прежние времена было на свете такое ремесло. Человеку объявляли тему, и он тут же, на глазах зрителей, слагал захватывающую историю. Но это нисколько не умоляет ценности твоего повествования. Хотя сегодня к реальному историческому персонажу оно не имело почти никакого отношения. Единственное попадание – он действительно служил…
– В Индии?.. – спросил я.
– В Индии. – подтвердил он. – Но в остальном, невзирая на твою мрачную фантазию, рассказ получился интересным. Надеюсь, мы время от времени будем проделывать с тобой подобные трюки.
Ах, как льстило моему самолюбию эта внезапное возвышение. Отец, подобно богам Олимпа, спустился на землю и беседует со мной, как Зевс с античным героем…
