В комнате воцарилось безмолвие. Вошедшие стояли с приоткрытыми ртами. Прелестная юная секретарша Доусона чуть не плакала. Ему захотелось обнять её и прошептать на ушко одну из тех милых глупостей, которые мужчины приберегают для впечатлительных юных особ.
Доусон скрепился, похлопал Марвина Стоуна по плечу и, развернувшись в пол оборота к зловеще ухмылявшемуся начальнику, который будто бы знал, что этим всё кончится, заключил:
– Полагаю, мне следует немедленно связаться с Интерполом и собираться в Европу. Амели, – обратился он к секретарше, – подготовьте сопроводительную документацию.
Секретарша промокнула глаза салфеткой, понимающе кивнула и тихонько выскользнула за дверь. Доусон посмотрел ей во след и невозмутимо обратился к начальнику:
– Мистер Смит, когда мне выписывать командировку?
– Когда ад замёрзнет! – взорвался Смит. – Вы отстранены. Вас спасёт только одно, если вы найдёте и вернёте этого чёртова Гагарина. На него потрачено слишком много ресурсов. Насколько я понимаю, ни вы и никто другой не состоянии воспроизвести его расчёты. Вон! Все вон!
9 мая. Москва, Мясницкая улица. Квартира инженера Заславского.
В квартиру на Мясницкой, да ещё и двойную – две соединённые двухкомнатные, не стыдно было привести даже самую капризную принцессу. Классическая отделка, высокие потолки старинного дома, три спальни, кухня-гостиная, большая ванная с джакузи и необъятная гардеробная – мечта любой девушки, желавшей окольцевать такого завидного холостяка, как Артемий Заславский.
Он не привык скупиться на эпитеты в превосходных степенях, говоря и думая о себе.
– А чего скрывать? – «герой романа» подмигнул гостье, вошедшей в прихожую и смеющейся от его нескончаемых острот. – Я действительно лакомый кусочек рая для всех окружающих женщин! Смотри сама.
Катарина глубоко вздохнула и осмотрелась, пройдясь по коридорам и снимая на ходу туфельки и куртку. Она скинула их и оставила, где пришлось. «Сейчас это выглядит мило, а спустя сутки начнёт раздражать», – подумалось Заславскому, и он отогнал эту мысль в дальний уголок сознания – на потом.
Он перенёс в одну из спален багаж и пошёл искать гостью.
Катарина расположилась на диване в гостиной, поджав одну ногу под себя, и с игривой улыбкой поглядывала в сторону стола, накрытого к романтической встрече.
– Это всё мне? – проворковала она, увидев на пороге гостеприимного хозяина.
– Тебе.
– А за что? – она склонила голову на бок и захлопала ресничками.
– Так, – Заславский ещё больше развеселился, – просто так!
Он присел рядом, обнял бывшую одноклассницу и студенческую любовь – свою Катюшу – и поцеловал.
Поцелуй оказался несколько более долгим, чем они оба ожидали.
За окнами сквозь лёгкие ткани штор сияло победное солнце. День на удивление был ясным и почти безветренным. Москва встретила Катарину отголосками утреннего Парада, шествием «Бессмертного полка», флагами, цветами, толпами молодёжи, разгулявшейся на радостях всенародного праздника, и феерично долгой поездкой из аэропорта к центру города.
Густые каштановые волосы прекрасной гостьи распластались по подлокотнику, а её голова лежала у Заславского на руке. Катарина что-то промычала от удовольствия и зевнула, прикрыв рот тыльной стороной ладони. У неё были красивые руки с тонкими пальцами, и Заславского потянуло поцеловать их все по очереди. Впервые за прорву лет он ощутил торжество. Наконец-то, он избавился от соперников, особенно, от одного! Самого ненавистного. Она бросила его сама!
