Его Святейшество вышел навстречу протоиерею, благословил.
– Как себя чувствуете, Ваше Высокопреподобие? – поинтересовался патриарх.
– Спасибо, Ваше Святейшество, – ответил ключарь, – намного лучше.
Хозяин кабинета пригласил гостя вглубь комнаты, в мягкие кресла с обивкой золотистого цвета.
– Слышал, вас мучила подагра, – сказал Патриарх, глаза его сузились.
– Мучила, Ваше Святейшество, – простодушно ответил протоиерей. – Но теперь не мучает.
– Вот как? А говорят, у нас медицина плохая!
– Нет, Ваше Святейшество, – возразил ключарь. – Врачи тут ни при чем. Человек один помог. С очень добрым сердцем и золотыми руками.
– Который называет себя Иисусом? – выпустил первую стрелу Патриарх.
– Вы, я вижу, все знаете, Ваше Святейшество. Именно так он себя называет.
– И что, люди верят?
– Не все. Но многие верят.
Патриарх еще больше прищурился.
– А вы, отец Ионафан?
– И я, Ваше Святейшество, – сказал ключарь.
– Вот как! – вскинул брови Патриарх, глаза его распахнулись. – Что же заставило вас поверить?
– Он исцеляет хворых.
– И все?
– Он исцеляет хворых просто так, даром. Так же, как это делал Иисус.
– Вероятно, он очень хороший знахарь.
– Нет, Ваше Святейшество. Никакой знахарь не может на глазах сотен людей исцелить парализованного юношу, избавить от рака женщину, слепого сделать зрячим… Меня он избавил от подагры.
– Он, видимо, талантливый знахарь, ловкий фокусник плюс незаурядный экстрасенс.
– Вначале я тоже так думал.
– Мне очень жаль, что какой-то проходимец так легко ввел в заблуждение вас, мудрого и зрелого человека.
– Он не проходимец, Святейший Владыка! – резко возразил ключарь.
Патриарх метнул на протоиерея взгляд, от которого, казалось, могла загореться солома.
– Вспомните, отец Ионафан, сколько было на земле всяких чудаков, которые объявляли себя мессией. Все они оказывались банальными самозванцами, иногда – сумасшедшими. Что поделаешь, некоторым весьма впечатлительным натурам кажется, что они пришли в этот мир, чтобы совершенствовать его.
– Это правда, Ваше Святейшество. Но этот – другое дело.
– Почему? Что его отличает от других?
– Его речи.
– Речи? – Патриарх сделал удивленное лицо.
– Да, речи.
– О чем же он говорит?
– О том, что люди должны полюбить друг друга.
– Об этом наши священники каждый день читают проповеди и об этом молятся.
– Истинно так, Ваше Святейшество, – согласился ключарь. – Но он говорит об этом по-другому.
– По-другому? Как же?
– Говорит устами, а на самом деле – сердцем. Он говорит, печалясь, страдая. Я не слышал, чтобы так говорили.
– Отец Ионафан, вы знаете, как я уважаю вас, но нельзя же так подпадать под влияние случайного человека. Уверю Вас, если заглянуть в его паспорт, там окажется подмосковная прописка. А если покопаться в биографии, выяснится, что он – несостоявшийся актер. А то и хуже – с судимостью.
– С судимостью?
– Да-да, с судимостью!
– Он действительно был судим, Ваше Святейшество! – сказал ключарь.
– Ну вот видите! Он вам сам об этом сказал?
– Об этом сказано в Священном Писании. Его судил синедрион.
Патриарх застыл от изумления.
– Отец Ионафан, я беспокоюсь о вашем здоровье! Хорошо ли вы себя чувствуете?
– Слава Создателю, я в полном порядке! Более того, я никогда не чувствовал себя так хорошо, как сейчас.
– Эк он вас зацепил, батенька!
Патриарх позвонил в колокольчик. Тихо, словно тень, вошел секретарь.
– Чаю! – приказал хозяин кабинета.
– К чаю что-нибудь подать? – осведомился секретарь.
