– Вряд ли это возможно, – ответил Торм. – Мы уже достигли примерно 4000 метров. Воздушный шар находился в равновесии, когда вес коробки с бутылками шампанского смог изменить его движение. Если он поднимается с такой скоростью, это признак того, что нас ведет внешняя сила, которая становится тем сильнее, чем ближе мы к центру.
– Я должен это признать, – сказал Грунте. – Это как если бы мы были в силовом поле, которое выталкивало бы нас от поверхности земли. Может, выпустим пробный шар?
– Это нам не сообщит ничего нового, слишком поздно. Мы уже в облаках.
– Значит, вниз! – воскликнул Зальтнер.
Торм открыл посадочный клапан.
Воздушный шар замедлил свое восходящее движение, но опускаться не начал.
Глаза путешественников были прикованы к приборам. Несколько минут должны были решить их судьбу. Газ с огромной силой вырывался в разреженный воздух. Если это не приведет к быстрому снижению, то это будет означать, что они полностью потеряли контроль над управлением и что они столкнулись с силой, которая гонит их прочь от земли, независимо от равновесия их воздушного шара в атмосфере.
Однако воздушный шар не стал снижаться. Некоторое время казалось, что он стремится остаться на одном уровне, но вихревое движение не прекращалось, притягивая его к оси острова. Эта ось, несомненно, была ничем иным, как самой земной осью, той математической линией, вокруг которой происходит вращение Земли. Их тянуло к ней все больше и больше. Но чем ближе они подходили, тем сильнее шар выталкивался вверх. Физические нагрузки на организм, сопровождающие подъем в разреженные слои воздуха, уже начинали давать о себе знать. Все жаловались на учащенное сердцебиение. Зальтнеру пришлось опустить телескоп, объекты расплывались перед его глазами. Появилась одышка.
– Делать больше нечего, – воскликнул Торм. – Разрывной шнур!
Грунте схватился за разрывной шнур, который был предназначен для разрыва полоски оболочки воздушного шара длиной в шестую часть его окружности, чтобы в экстренной ситуации в течение нескольких минут опорожнить шар от газа. Но устройство отказало! Грунте с силой дернул шнур еще раз – он не сдвинулся с места. Должно быть, он зацепился за сетку воздушного шара. Теперь восстановить повреждение было невозможно. Воздушный шар продолжал подниматься. На земле больше ничего не было видно; вокруг мелькали облака.
– Кислородные аппараты! – скомандовал Торм.
Хотя изначально путешественники планировали всегда оставаться на небольшой высоте, было невозможно предугадать, не возникнут ли обстоятельства, когда будет необходимо подняться в более высокие слои. На этот случай экспедиция была обеспечена сжатым кислородом для дыхания. Теперь настало время воспользоваться этими запасами.
Исследователи почувствовали себя вновь бодрыми, но холод становился все сильнее и сильнее. Они заметили, как их конечности угрожающе замерзли. Их носы и пальцы онемели, и они пытались восстановить кровоснабжение, растирая их. Шар продолжал подниматься, чем ближе к центру тем все быстрее и быстрее. В течение четверти часа на барометре сменились показания: семь тысяч – восемь тысяч – девять тысяч метров. Самая большая высота, когда-либо достигнутая человеком, теперь была превышена.
Путешественники сидели, прижавшись друг к другу. Они опустили шторы вокруг гондолы, поскольку это все, что они могли сделать чтобы защититься от холода. Средства спасения не появлялись. Ничего нельзя было сделать с воздушным шаром. Их энергия начала иссякать под воздействием губительного холода. Полет вверх был неостановим. Ничто не могло спасти их от замерзания или удушья. Что будет дальше? Это уже не имело значения.
