Я наполнила чашку карболкой и добавила:
– Такой антисептик, как карболовая кислота, вообще-то представляет опасность…
– …если ее проглотить или плеснуть себе в глаза, – кивнув, закончила она.
Но я поправила:
– Если рассчитывать только на нее, забыв о том, как важно тщательно мыть руки.
Брайди Суини кивнула, вытирая руки о фартук.
К нам никто еще не приходил забрать подносы и посуду после завтрака.
– Вы можете отнести все это на кухню?
– А где… – начала она.
– В подвале, это двумя этажами ниже.
В отсутствие юной помощницы я измерила температуру, пульс и частоту дыхания пациенток. Без изменений. В случае с Делией Гарретт это была обнадеживающая новость; а вот состояние Айты Нунен заставило меня слегка поволноваться. Виски, возможно, подействовал на нее благотворно, облегчив боли и затрудненное дыхание, но не сбил температуру.
Брайди Суини вернулась, и я ее поблагодарила.
– У меня теперь куда меньше забот, когда появилась помощница.
Она взглянула на красные распухшие костяшки пальцев и принялась их чесать.
– Кожное раздражение?
Смутившись, она кивнула.
– Чешется все время, просто с ума меня сводит.
Худенькие девушки почему-то частенько страдают от чесотки.
– Вот, – сказала я, – это должно унять зуд.
Я достала из шкафа баночку с мазью, но Брайди Суини даже не шевельнулась, чтобы ее взять; тогда я пальцем зачерпнула немного и хорошенько втерла в красные пятна. На тыльной стороне ее левой ладони виднелся багровый круг: лишай, признак нищеты, который встречался у многих моих пациенток. Но он уже не казался ярко-пунцовым, а значит, перестал быть заразным.
Брайди Суини тихо подхихикнула, словно ей стало щекотно. В воздухе пахнуло эвкалиптом. За исключением покрасневших пальцев ее кожа была белая, даже голубоватая.
– Зимой вам не стоит переохлаждать руки или мочить их. Когда выходите из дома, всегда надевайте теплые варежки.
– Я редко выхожу.
Делия Гарретт многозначительно кашлянула.
– Когда закончите чистить перышки, принесите мне чашку чаю. Умираю от жажды!
Я указала Брайди Суини на чайник, а сама сняла с полки банку с чаем и чашку.
– Пациентам можно давать чай без ограничения.
– Хорошо, – сказала она и обратилась к пациентке: – Вам с сахаром, миссис Гарретт?
– Две ложки. И с молоком. Хотя нет, это консервированное молоко – такая дрянь, сойдет и черный.
Я продолжала наставлять Брайди Суини:
– Если захотят, можно предлагать им крахмальное печенье.
Делия Гарретт была исключением; обычно роженицы из бедных семей поступали к нам, отощавшие до предела, просто кожа да кости, и мы в родильном отделении старались откармливать их перед родами.
Брайди Суини сама была худющая, но крепкая, жилистая, пища сквозь нее проходила, как брошенный в воду камень.
– Если хотите, мисс Суини, можете заодно и нам заварить чайку.
Я решила воспользоваться возможностью выбежать из палаты по своим надобностям. Но уже в дверях обернулась и заметила:
– Надеюсь, вам хватает ума знать, что вы ничего не знаете?
Брайди Суини вытаращила глаза, а потом коротко кивнула: этакий бутончик на стебельке.
– Меня учили, – пояснила я, – что хорошая медсестра всегда точно знает, когда следует позвать на подмогу доктора. Другими словами, хороший курьер всегда знает, когда следует звать на подмогу медсестру. Если этим дамам понадобится стакан воды, или еще одно одеяло, или чистый носовой платок, дайте им, но, если их что-то начнет беспокоить, сбегайте в туалет и позовите меня.
