До встречи с Николашей оставалось ещё больше часа. «Генриетта Вторая», несмотря на неказистый вид, резвостью обладала изрядной. Не торпедный, конечно, катер, но с поездом «Москва – Воронеж» могла бы посоревноваться. Теперь предстояло где-то скоротать время. Я решил укрыться от посторонних глаз и зорких видеокамер за неприметной дверцей магазинчика для тех взрослых, которые, запрещая детям ковыряться в носу, сами себе кое в чём втихаря не отказывают. Думал, поброжу среди невостребованного товара под ослепшими, в паутине камерами да растворюсь в полумраке, как тень папаши Гамлета, оставаясь никем не примеченным. Но я жестоко просчитался. Внутри открылся залитой пронзительным, почти бенгальским светом гигантский секс-шопище с ярусами, балконами и двухместными примерочными. Этакий ГУМ с озорным ассортиментом. Отделы подробной детализации оттенков чувственности, как птенцы из гнезда порока, требовали покупателя к себе. «Попробуй так!», «возьми меня!», «тебе понравится!» – вопили они, перекрикивая друг друга.
Шарахаясь от особо назойливых, я устремился в секцию спецодежды, где намеревался найти выбор масок и головных уборов для ценителей бесчеловечного садо-мазо. Успокоился я, только натянув до подбородка кроваво-красный колпак палача с узкими даже для китайца смотровыми прорезями. Надо отметить без ложной скромности: колпак мне шёл. Непреложная истина – красавцу всё к лицу! Я уже собрался было оплатить покупку – в таком колпаке мне никакие камеры не страшны, да и цена оказалась разумной, – как вдруг притормозил, поняв, что живые городовые моего выбора не одобрят. Не снимая колпака, я нахватал ворох специфической одежды и укрылся в примерочной, оставив щель в занавеске для обзора торгового зала.
Посетители без стеснения и зазрения совести – ещё бы знать, что это такое? – рылись в товаре, прикладывали его к себе, вертелись с ним перед зеркалами, вчитывались в инструкции и советовались с продавцами. Те не отказывали и толково объясняли, как ловчее и разумнее использовать предлагаемые предметы, их преимущества и особенности. Дело шло бойко, кризиса не ощущалось. Да и – что там душой кривить – товар был представлен отменный, на самый привередливый вкус и по привлекательной цене.
Особенно меня порадовали три фрау поры «бабушка внука дошкольного возраста». Таких уместней встретить в бакалейном или в отделе рукоделия, но эти затеяли другой шопинг. Одна, одетая передовее остальных, явно лидировала. Решительно отстранив продавцов и консультантов, она сама исполняла их работу. Знания её были необъятны, подробны и конкретны. Эта дама снабжала своих подруг развёрнутыми комментариями из собственного опыта. Демократично не навязывая своего мнения, она щедро делилась им, сопровождая звуковыми и двигательными ремарками.
Товаром были вибраторы. «Чух-чух-чух», – пыхтела, как паровоз, фрау-лидер, крепко держа в руках стилизованный под начало двадцатого века, будто и впрямь на паровом двигателе, тяжеловесный, словно заскорузлый ретровибратор. Остальные дамы вняли с интересом, но не одобрили, предпочитая прогресс. Фрау-знаток предложила другой – румяный, приличного размера, имеющий в своём облике что-то неуловимо средиземноморское, яркое, солнечное, отпускное. Этот вибратор словно улыбался белозубой улыбкой беззаботного итальянца. Он был как приключение без последствий. Хороший товар, да, к тому же, звучал при включении фокстротом в тёплую звёздную ночь.
