– Мне надо идти, – говорю я и чуть ли не бегом бросаюсь в угол комнаты, где я оставила свой рюкзак. – Скоро сюда придет Клодия…
– Клементина, – рокочет его голос.
Я стараюсь не обращать внимания на то, как трепещет мое сердце и горят щеки и снова беру мое худи.
– Просто продолжай вымачивать свои руки в смеси целебных эликсиров, и она…
– Клементина. – На сей раз в тоне, которым он произносит мое имя, звучит предостережение, однако я не обращаю на это внимание, как стараюсь не обращать внимания на него самого.
– …она забинтует их или что там надо будет сделать. Ты знаешь, как хорошо она умеет…
– Клементина! – Теперь это уже не предостережение, а ультиматум, и звучит он намного ближе. Настолько ближе, что у меня не только трепещет сердце, но и дрожат ноги.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я, повернувшись к нему. – Тебе надо продолжить вымачивать руки в воде с эликсирами!
– Мои руки в порядке. – В доказательство он поднимает их и показывает мне. И хотя «в порядке» – это явное преувеличение, поскольку они все еще красные и воспалены – эликсиры сработали быстро, и все открытые раны уже зажили. – И теперь мне надо позаботится о тебе.
Внезапно в его голосе слышится такая печаль, что я едва могу это вынести.
– Со мной все в порядке. Укусы – это пустяки. – Я пячусь к двери.
Но он идет вслед за мной, и поскольку его шаги намного шире моих, вскоре он оказывает так близко ко мне, что мне становится не по себе.
– Перестань артачиться, – настаивает он.
– Ладно. – Я поворачиваюсь и обнаруживаю, что снова нахожусь возле шкафа. Я зажата между его дверцей, которую боюсь открыть, и парнем, прикосновений которого я боюсь еще больше. – Но я и сама могу это сделать.
Мне не нужна магия, чтобы знать, что Джуд не сдвигается с места ни на дюйм. Его взгляд обжигает мою спину между лопатками, от его большого, мощного тела исходит жар. Он стоит так близко, что я чувствую, как этот жар жжет меня, чувствую, как на меня давит груз этих долгих трех лет, давит, как чаша неисправных весов, весов, которые всегда будут несбалансированы.
Отчаянно нуждаясь в том, чтобы отодвинуться от него, в возможности подумать, в возможности вздохнуть свободно, – я протягиваю руку к ручке дверцы шкафа. Но Джуд опережает меня и мягко отодвигает в сторону в попытке – я в этом уверена – защитить меня, когда он откроет дверцу.
Однако на этот раз из шкафа ничего не вылетает. Слава Богу.
– Все в порядке? – спрашивает Джуд, и я понимаю, что он говорит не о моих ранах, а о том, что только что произошло.
– Да, все в порядке, – отвечаю я, сунув руку в шкаф и достав из него первую попавшуюся бутылку. – Но я могу позаботиться о себе сама, – добавляю я, вложив в свои слова столько твердости и уверенности, сколько могу.
Но совсем, надо признаться, не столько, сколько я бы хотела.
– Это эликсир из мяты перечной, – слышится его ответ. – Так что, если в твои планы не входит, чтобы тебя вырвало, вряд ли он тебе поможет.
Джуд забирает бутылку из моей онемевшей руки и берет с полки другую. Я пытаюсь выхватить ее у него, но он поднимает ее так высоко, что я не могу до нее дотянуться.
– Повернись.
– Мне не нужна твоя помощь. – Но даже я сама слышу неуверенность, которая звучит в моем голосе.
– Протяни ко мне руку, Клементина. – На этот раз он говорит тоном, не терпящим возражений. Как не терпит возражений и его непреклонный взгляд.
На один долгий нескончаемый момент наши взгляды упираются друг в друга, и мое сердце бьется слишком быстро, а дыхание становится поверхностным, неровным и больше не поддается моему контролю.
