Люди несостоятельные и малограмотные не всегда имели возможность дать детям образование. Из судебной хроники начала века описан случай, когда неимущие родители обвинили своего сына в воровстве, для того, чтобы его отправили в детскую исправительную колонию, где их ребенок мог бы получить бесплатное образование. Но судебное разбирательство затянулось, а мальчику исполнилось 16 лет, и вместо детской колонии ему уже грозила тюрьма. Узнав об этом, родители покаялись в обмане, но мальчику грозил срок на три года. О нищете в училищах писал и Ф.К. Сологуб. Как учителя брали по конкурсу подготовленных детей, чтобы легче было заниматься и отчитаться перед начальством. А несостоятельные и малограмотные родители, «как две крысы во сне городничего», писал Ф.К. Сологуб: «пришли, понюхали и ушли ни с чем»[20].
При школе рубежа веков создавался попечительский совет. Избирались они учебным начальством на три года из местных почетных обывателей, делающих взносы в пользу школы. «Пользуются правом носить мундир (нельзя же без мундира), получают чины, если по происхождению имеют право поступить на государственную службу; чины им даются довольно высокие, – в гимназиях и реальных училищах до действительного статского советника. Состоят действительными членами педагогических советов, и на заседаниях этих советов занимали первое место, но не председательствуют. Могут посещать уроки»[21]. Ф.К. Сологуб находил почетное попечительство готовым институтом, который при малой поправке мог бы принести большую пользу. «Стоит изменить только способ избрания, а, именно: образовывать каждые 3 года избирательное собрание из родителей учащихся для выбора почетного попечителя или смотрителя. Взнос почетного попечителя следует отменить»[22]. По мнению автора, взнос попечителя всего лишь малая часть школьного бюджета, большую часть вносят родители за учебу, чем казна.
Автор готов был полюбить японцев (после победы в войне) за их любовь к детям, за их веру в своих детей, в отличие от «унылого взгляда» на наших школьников как на «продувной народ», за то, что у них вместо графы «Поведение» стоит «Наклонности». Сравнивая же нашу систему с американской, писал, что есть школа (здание) и учитель, учебные пособия и книги, известен порядок. Дети учатся сами. Но учитель рядом, если нужна помощь.
Расписания нет, как и форменной одежды. Оценки не ставятся. Поведением не озабочены, так как «в культурном обществе много сдерживающих элементов». Западную школу Ф.К. Сологуб называет милой, доброй и внимательной бабушкой. В России школа – Баба-Яга.
Ошибкой школьного воспитания Ф.К. Сологуб называл «подравнивание школьников под шаблон». Так, припоминает автор, Зельманову, который учился вместе с Чеховым, учителя пророчили блестящее будущее за примерное поведение и отличные оценки. Но время показало, что они ошиблись, и что нужны школы, где таланты найдут свое признание. В существующей же школе к ученикам применяются шаблоны, а что «вылезает из шаблона, обрезают как лишнее». Ф.К. Сологуб ратовал о защите детей от наказания их розгами. Отношение учителей к мальчикам автор сравнивал с собачкой Рикэ в рассказе А. Франса: «учитель думает, что мальчик – собачка». Лицемерным действием называл записи в школьных дневниках, так как в простых семьях из-за этого били детей. Считал, что воспитание – дело родителей. Школа должна учить.
