Призмы. Размышления о путешествии, которое мы называем жизнью - страница 6

Кажущаяся свобода поведения в этот час может быть обусловлена созидательной энергией, неоднократно воспетой в мифах и мудрой литературе древних.

Теперь я хочу прочитать два предложения Юнга. Это простые предложения, но очень емкие. И я хочу их немного разобрать. Он сказал:

«Архетипы являются нуминозными[12] структурными элементами психического, обладающимиопределенной автономией и специфической энергией, которая позволяет им привлекать из сознательного разума те содержания, которые наиболее им подходят. Эти символы действуют как трансформеры (преобразователи); их функция заключается в конвертации либидо из „нижней“ в „высшую“ формы»[13].

Это всего лишь три предложения, но они очень емкие. Давайте вернемся немного назад и посмотрим внимательнее. Архетип является сверхъестественным, то есть мы его не выбираем, и он не возникает в нашей сознательной жизни. Это автономная энергия, не зависящая от эго-сознания. Мы можем осознавать ее влияние; она может управлять нами; или же мы можем действовать в нашей жизни, даже не осознавая ее влияния.

Он также сказал: «Это структурный элемент». Другими словами, он упорядочивает. Вот почему я говорю, что это глагол. Возможно, жизнь по своей сути бессмысленна. Это всего лишь соединение и распад атомов, но что характеризует человеческий опыт, так это то, что мы организуем мир в паттерны посредством этих инстинктивных порождающих взаимодействий с окружающей средой. Из этих паттернов возникает наше чувство структуры, смысла, цели. Это наш уникальный дар грубой природе.

Возможно, эту идею можно сформулировать следующим образом: Архетипы – это наши психические картины загадочного мира, в который мы были заброшены. Они дают нам представление о мимолетных формах вещей и позволяют нам вступить в отношения с большим Другим, которое нам приносит мир.

Позвольте мне привести пример того, как архетипическое воображение работает внутри нашего вида, как оно автономно возникает, чтобы удовлетворить нашу глубочайшую потребность в отношениях, в понимании.

Каждой поздней осенью я с содроганием думаю о том, какие тяготы выпадали на долю наших далеких предков, когда солнце опускалось в подземный мир, – ежегодный катабасис[14], который должен был быть если не ужасным, то как минимум создающим проблемы для выживания. Учитывая, что мы – те животные, которые хотят знать, выдумывать истории, помогающие нам установить связь с необъяснимыми и порой чудовищными силами вокруг нас, которые первобытное, архетипическое воображение рисовало в виде всевозможных космических животных, съедающих солнце, или злобных богов, лишающих его возможности согревать наши посевы и наших людей.

В качестве примера я вспоминаю посещение Ньюгрейнджа[15], расположенного в часе езды к северу от Дублина. Несколько лет назад выяснилось, что то, что считалось просто холмами, было погребальными камерами. (Аэрофотосъемка обнаружила немало таких объектов.) Сегодня, когда правительство по праву защищает и контролирует их хрупкое состояние, можно спуститься в недра одного из этих сооружений. Издалека они выглядят почти как футбольные стадионы. Спустившись примерно на 20 метров, вы попадаете в пещеру, в которой теперь висит одна лампочка. Гид сообщает, что это сооружение было построено примерно 5200 лет назад, то есть оно старше пирамид и намного старше Стоунхенджа. Когда она выключает эту единственную лампочку, мы понимаем, какой темной может быть темнота. На какое-то время мы становимся одним целым с теми, чьи тела когда-то были помещены сюда, – обитателями подземного мира.