Призрачная империя - страница 8

– Да сбережет Святой Отец души от происков дьявола. Да пребудет с вами целомудрие и Божье благословение. Да будет так. Аминь.

Наконец-то утренняя воскресная проповедь была окончена. Я едва сдержал стон облегчения, но в последний момент вспомнил, что за спиной стоял отец, словно коршун, и выжидал, когда оступлюсь. Ведь больше не на ком срывать злость в семье, кроме как на младшем сыне.

Отец Константин, стоявший около иконы Серафима Саровского, пытался утешить старушку, припавшую к священным мощам и обливавшуюся слезами. Она пеняла на судьбу, что ее сына убили ночью местные пьяницы, которым не на что было купить выпивку. Мне стало жаль женщину, но в глубине души я понимал, что пути Бога неисповедимы – то, что предначертано судьбой, должно произойти. На то воля Создателя.

Заметив, что все разошлись по церкви, ставя свечи и молясь, я тоже последовал примеру прихожан. Отец и мать стояли чуть поодаль и что-то говорили Андрею, который понуро опустил голову и согласно кивал – его лицо покрывал стыдливый румянец, отчего на душе на мгновение стало хорошо. Должно быть, брат вновь неправильно произнес молитву, чем вызвал недовольство отца. И этот сорванец еще пытался в чем-то обвинить меня…

Мотнув головой в осуждении, посчитав это взрослым поступком, я взял худой маленькой ладонью изогнутую свечу, которая лежала в коробочке около иконы Семистрельной, поджег фитиль от другой, расплавил воск на конце и вставил в кандило. Запах ладана и вина ударил в нос, вызвав приступ рвоты, но я смог его подавить, сглотнув горькую слюну. Голова закружилась, ноги подкосились, но я сумел выстоять и, зажмурив глаза, вновь вернулся в реальность, испытывая легкое недомогание.

– Григорий, можно тебя?

Я обернулся и от шока выпучил глаза – ко мне, прихрамывая, шел отец Константин. В его глазах плясали озорные огоньки, а на устах расплылась улыбка, от которой хотелось залезть под канун и не вылезать, пока прислужник Бога не покинет стены церкви. Вместо этого я сделал пару шагов навстречу и, опустив руки вдоль тела, гордо вскинул голову вверх:

– Вы желали меня видеть, отец Константин?

Массивная рука, слишком сильная для столь престарелого возраста, обхватила мое худое плечо и чуть надавила, отчего я чуть не вскрикнул.

– Да, Гриша, да. Я всю службу наблюдал за тобой и видел, как некомфортно тебе находиться в священном месте.

– Нет, я… – начал отнекиваться, боясь, что слова священника будут услышаны родителем, который кидал настороженные взгляды в нашу сторону.

Отец Константин, наклонившись, тихо прошептал:

– У меня есть книга, которая поможет разобраться в священных законах и встать на путь истинный. Но ты не должен ее никому показывать, даже матери, понял?

Я активно закивал – огонек надежды зародился в детской душе: наконец-то перестану разочаровывать главу семейства и смогу произносить молитвы, словно был рожден только для этого. Возможно, отец Константин хочет дать Библию с картинками, или того лучше – книгу о жизни всех святых! Воодушевившись, нетерпеливо стал переступать с ноги на ногу, чем вызвал у священника улыбку на устах. Мужчина вынул из-под рясы маленькую тоненькую книгу в черном переплете и протянул мне. Разочарование тут же окутало нутро, но я удержался от досадливого вздоха и взял подарок в ладони.

– Открой, когда будешь один. Никому ее не показывай, оберегай ценой собственной жизни.