Самарин тоже постоянно смотрел на секундную стрелку корабельных часов.
Волнение за своего офицера было сродни с болезнью хоккейного болельщика.
Андрей на чистой странице какого-то бланка дежурно-вахтенной службы наносил обстановку от руки.
Вспомнив о чём-то, быстро заглянул в свою рубку и вернулся обратно.
«Ясно, – подумал командир, – Глянул в таблицу, какой режим для крутой циркуляции выбрать».
Два-три года в офицерской должности, да на лодке с нашей наплаванностью – это хороший срок для приобретения достаточного опыта и уверенности в себе. Хотя, многие и больше служат, но теряются как первогодки. Он упорно шёл под защиту своей помехи.
– Товарищ командир. Извините, но я забыл время работы МГ-34, – спросил штурман, хотя мог бы приказать акустику заглянуть в его справочные данные и доложить.
– Эффективное время десять-пятнадцать минут, а так полчаса, – подсказал Самарин.
– Разойтись с ним в помехе не получится. Он явно несётся полным ходом на помеху, – рассуждал вслух Дмитров, – «ВИПС товсь!».
Заскрипела червячная передача ВИПСа и тут же Айдар доложил:
– «Товсь выпольниль!».
– «Милиметровщик! Ты уже, практически, в помехе… – подумал Самарин о штурмане и невольно улыбнулся Айдару, серьёзно выглядывающему из трюма. Он ответил тем же.
– Вторая посылка по пеленгу пятьдесят градусов. Помеха двести двадцать два. Пеленг на неё меняется на корму, – доложил акустик.
А это означает, что С-37 близко от помехи и вписывается в створ.
Молодец, Андрей, удача с тобой!
3
Наконец-то, Императоров начал уточнять обстановку, но уже поздно…
Самарин в эффективной зоне шумов и пузырей МГ-34 и «Ласточка» несётся со скоростью почти двенадцать узлов. Через пол-минуты шум винтов «восемьсот семьдесят первой» услышали над собой все отсеки и доложили в Центральный: «Цель над нами!».
Подлодки разошлись на суммарной скорости двадцать два – двадцать четыре узла. Азарт возбуждал так, что адреналин вскипал в крови. В момент расхождения, члены экипажа С-37, подняв глаза вверх, больше шкурой прочувствовали гидроэнергетическое поле «Варшавянки», чем от громкого доклада Злобина.
Глубиномер чуть дрогнул от проседания.
«ВИПС пли!» – скомандовал Андрей и задумался, куда бы отвернуть.
Это, конечно, нужно спросить Императорова, а так в створ своих помех с целью.
Штурман поступил правильно.
В трюме Айдар, с тяжёлым скрипом, крутил маховик червячной передачи на закрытие передней крышки устройства. Чувствовалось, что корпус обжало, и малыш накачивал свои мышцы.
При этом выкрикнул доклад: «Пли выпольниль! Эм-ге вышиль. Замичаний нет».
Императорову необходимо избавиться от воздействия поля помех и, естественно, нужен ход для манёвра, а Самарину нет. Через пару минут, штурман перешёл на минимально малошумный ход и снял всеобщее напряжение. Штурман же сейчас, оторвавшись от точки расхождения в три минуты, застопорил ход и отвернул влево, слушая горизонт. Императоров шёл ещё полным ходом и прослушивался чуть восточнее наших высокочастотных помех и пытался локатором пробиться через наши пузырьковые облака водорода. Судя по изменению пеленгов, он тоже отвернул влево, циркулируя вдогон.
Пеленг на него медленно менялся…Дистанция составляла не менее двенадцати кабельтов.
Перейдя, на один мотор экономхода, Ласточка удалялась, растворившись в плотном сероводородном слое.
* * *
Всё получилось, как нельзя лучше! В азарте, командир не заметил, как оторвался от спинки кресла и, покачиваясь вперёд-назад, смотрел на часы и штурмана. Тот зубами закусывая пшеничные усики, изображал резкие мелкие кивки и смотрел на приборы управления.
